Красный Петух
Шрифт:
Сначала через нескольких шведских свободных фотографов израильтяне распространили сведения об одном американском солдате, отказавшемся воевать против Вьетнама и бежавшем из Сайгона, чтобы присоединиться к "Аль-Фатх" в Бейруте. Он был схвачен как единственный выживший участник палестинского рейда через границу между Ливаном и Израилем. По дальнейшей легенде этот американец должен был быть размещен в тюрьме Рамле в Израиле, но израильтяне не захотели отдать его под суд, поскольку он был американским гражданином. Вместо этого они намеревались отправить его в какую-нибудь европейскую страну, откуда его не могут выслать обратно в США, где вся эта
Аппельтофт сидел с копией израильских проездных документов в руках – обычный израильский паспорт с текстом на французском и иврите, № 101375. Имя этого человека было Бен Тевел, а американское, как утверждалось, – Ричард Холмс, из небольшого городка в Индиане.
Израильтяне сумели распространить историю об американском палестинском герое среди датских пропалестинских активистов, и, следовательно, само внедрение прошло через Данию.
Израильскому агенту удалось сначала "бежать" в Данию и получить там защиту датчан. Но потом датчане, как и ожидалось, решили, что оставлять американского отказника, дезертира в стране, входящей в НАТО, слишком большой риск. Поэтому они обратились к своим товарищам в Стокгольме, уведомили о прибытии американца и попросили шведов позаботиться о нем. До этого момента операция прошла отлично.
А затем все лопнуло в несколько часов. На Центральном вокзале в Стокгольме этого человека встретил не кто иной, как Эрик Понти.
Продолжение истории было описано в извлечении из письменного отчета самых израильтян. Сначала Понти устроил израильтянину допрос, когда, где и почему, какая тюрьма и так далее. Это тоже было предусмотрено израильтянами, и их человек не был "любителем".
Не ясно, возникли ли у Понти подозрения уже тогда. Но через какой-то час он привел израильтянина в большую квартиру рядом с площадью Норра Банторьет, в своего рода "семью-общину" левого толка. Поначалу все как будто шло нормально. Но потом Понти попросил одного "неизвестного" палестинца продолжить допрос в комнате поменьше. Допрос касался почти исключительно условий в тюрьме Рамле, кто там сидел и в каком коридоре, как выглядел и так далее. По мнению израильтянина, пока в его рассказе все еще не было ошибок.
Затем палестинец и Понти пошептались о чем-то, и Понти заявил, что пора уходить, спустился с израильским агентом к стоянке такси, как раз под окнами квартиры. Пока они ждали такси, Понти спокойно, но не терпящим возражения тоном объяснил, что если попытка внедрения произошла в Бейруте, то путешествие на такси закончится смертью израильтянина. Понти попросил его передать привет своим хозяевам и сказать им, что следующий агент скорее исчезнет, чем вернется с дружескими приветами. Но перед тем как оставить израильтянина, Понти показал на оружие в кармане пиджака и потребовал, чтобы в течение десяти часов он исчез из Стокгольма. Иначе придется взять назад предложение о гарантии безопасности, что для последнего сводит на нет возможность живым отправиться в обратный путь.
Израильский разведчик принял угрозу всерьез и немедленно раскололся; он направился к ближайшему телефону-автомату и позвонил по номеру, которым имел право воспользоваться только в крайнем случае.
Израильтяне попросили шведскую полицию об охране своего человека до следующего утра, когда он улетит обратно в Израиль.
Три года спустя Понти оказался замешан в другом столь же запутанном деле. Израильтяне напали на след одного из курьеров "Черного сентября", Камаля Бенамане, который отправился в Стокгольм,
Израильтяне сумели каким-то образом получить об этом превосходную информацию. Какого-либо повторного подтверждения не требовалось, поскольку они тут же отправили в Скандинавию группу специалистов, чтобы предупредить убийство.
След привел сначала к пропалестинским группам в Стокгольме, потом и к Понти. Затем два палестинца сделали некий маневр, заставивший израильтян через Осло пополнить свою группу и отправиться в Лиллехаммер, где израильтяне и застрелили не того человека; тем временем и Бенамане, и Салам сидели в Стокгольме и разговаривали с Понти у него на квартире. После убийства в Лиллехаммере оба палестинца бесследно исчезли.
Согласно приложенному комментарию, составленному шведами, израильская операция, во всяком случае, имела и положительную сторону, поскольку благодаря ей напуганные террористы убрались из Скандинавии. Помощь, которую палестинцы получили от Понти, не могла быть доказательством для суда. Контроль за телефоном и другие мероприятия не дали никаких результатов.
Общие выводы заключались в том, что Эрик Понти – человек, отвечавший за шведскую поддержку и советы палестинским террористам, готовившим операцию на шведской земле.
Уже пять-шесть лет Аппельтофт занимался анализом "модус операнди" – спокойной обработкой и систематизацией поступающих сведений о поведении террористических и других подпольных организаций. И до этого вот момента за кухонным столом он считал маловероятным, что ему еще удастся столкнуться с двумя совсем новыми проявлениями оперативной деятельности.
Группа журналистов, которые "вовсе не были журналистами, но обладали достаточной компетентностью, чтобы добиться в этой области самых влиятельных позиций". В чем же смысл, для чего все это? Если они даже умели "компетентно" скрывать свои подлинные намерения, комментировать события в мире так, что их мнение совпадало с мнением других настоящих журналистов?
А Понти принадлежал к этой тайной организации. Так почему же только он поддерживал оперативную связь с иностранными террористами?
К тому же Понти вышел из пропалестинского движения примерно в то время, когда стал репортером "Дагенс эхо". Такой же путь проделали и другие члены группы. И все это, согласно отчетам с грифом "Секретно", было связано с желанием группы оторваться от своего экстремистского прошлого. Это можно считать логичным.
Но это и не позволяло решиться на что-нибудь серьезное. Ведь связи Понти с четырьмя активистами в Хэгерстене неубедительны. Понти и старший из четырех, Нильс Густав Сунд, состояли в одном списке делегатов конгресса пропалестинского движения в 1975 году. А это, вероятно, доказывало, что они знали друг друга.
Ну и что дальше?
Аппельтофт почувствовал себя в дураках. Он подлил в чашку остывшего кофе и, взяв ручку, попытался нарисовать узор, который, по мнению Нэслюнда, явно присутствовал в отчетах с зеленой печатью.
Итак, тайная группа лжежурналистов пробирается на радио и телевидение и начинает работать, словно они настоящие журналисты. Связь между членами группы тоже несомненна, и тут невозможно говорить о случайности. И все же еще десять лет назад эта группа считалась элитарной в особом секторе левых организаций страны. Цель такой далеко идущей операции неясна.