Красный Петух
Шрифт:
Террорист купил каталог, но открыл его всего один раз, чтобы проверить какую-то деталь. В двух местах он стоял довольно долго, первый раз около двадцати минут перед четырьмя картинами Мунка 90-х годов прошлого столетия ("Мадонна", "Поцелуй", "Девушка и Смерть" и "Вампир"). Насколько можно было заметить, все это время он был полностью поглощен содержанием картин.
Потом он прошел в другой зал и долго смотрел на картину, изображавшую женщину, но в совершенно ином ключе ("Девушка на мосту", около 1927 г.).
Там у него был контакт с
Когда пожилой мужчина вышел из музея, один из сотрудников сфотографировал его (спустя двое суток его, конечно же, идентифицировали: Гермунд Браате, бывший судовладелец, миллионер, живет замкнуто на вилле в Эстфолде, под городком Мосс).
Возможно, террорист имел контакт и с пожилой дамой, которой помог, подняв ей палку. Даму тоже позже опознали (пенсионерка, бывшая старшая медицинская сестра Центра детской и юношеской психиатрии).
Был еще один контакт, но его можно было не принимать во внимание (террорист что-то сказал одной школьнице, девочке лет восьми).
Вот и все, что произошло за сорок две минуты.
Затем, словно разыгрывая из себя самого дьявола, он прогулочным шагом, а не на автобусе или такси, отправился обратно.
Двое сотрудников остались дежурить у машин, чтобы двинуться в путь чуть позднее, а двое других возобновили преследование пешком.
Террорист спокойно спустился по улице Тойен, будто вновь собирался направиться к центру. Но метров через двести остановился, чуть постоял и завернул к ботаническому саду, находившемуся по его правую руку. Нагнулся, "поправил шнурки" и тем самым успел оглядеться вокруг, но не увидел никого, кроме двух полицейских безопасности, хотя они и находились на приличном расстоянии и на разных сторонах улицы.
В дальнейшем террорист ни разу не оглянулся, но внезапно изменил курс, свернул налево на Хагегата, словно направляйся к станции метро "Тойен-Т". Но вместо этого снова свернул в сторону центра и через улицы Серли, Йенс Бьелкес и Борг направился прямо к новому зданию полиции на Грёнланд.
Подойдя к нему, он прошел еще чуть вверх, разглядывая само здание. Затем остановился у вывески, сообщавшей, что с белым зданием полицейского управления соседствует старая невзрачная окружная тюрьма.
Потом вновь развернулся и пошел в сторону гостиницы, не оглядываясь и не останавливаясь.
У гостиницы полицейские перегруппировались.
Террорист спустился на улицу Карла Юхана со стороны парламента. Но вместо того чтобы перейти улицу напротив "Гранд-отеля" и заняться обычным изучением часов фирмы "Ролекс", он прошел вперед, пересек улицу Розенкранц, дошел до небольшого зеленого газетного киоска, купил четыре или пять норвежских утренних газет и тут же вошел в ближайший телефон-автомат.
Руар Хестенес находился от него в тридцати метрах, ближе остальных своих коллег. И хотя был риск, что объект еще раньше, в универмаге, подметил его, оставалось лишь надеяться на удачу. Террорист стоял к нему спиной.
Подойдя к автомату, по манипуляциям террориста с номерным диском он определил первую цифру. Шесть – значит разговор внутри страны, а не с заграницей, наверняка. И поскольку никто не ответил, трубку объект
Террорист начал набирать другой номер. Хестенес стоял совсем рядом, на расстоянии менее метра. Но когда Хестенес попытался обогнуть будку, чтобы увидеть хотя бы несколько цифр, объект передвинулся в ту же сторону и полностью закрыл собой диск.
Разговор оказался крайне коротким. Хестенес не успел даже понять, о чем шла речь, но все же расслышал что-то по-шведски, напоминавшее подтверждение времени – 16.30.
Перед самым концом разговора террорист внезапно развернулся, и уже во второй раз за этот день мужчины посмотрели друг другу прямо в глаза. На этот раз сомнений никаких не оставалось. Террорист улыбнулся, иронически подмигнув Хестенесу, медленно положил трубку и, протиснувшись между ним и будкой, направился к гостинице на другую сторону улицы.
Продолжение наблюдения было, если можно так сказать, еще более мучительным. Террорист уже с багажом вышел из гостиницы, тут же взял такси до аэропорта Форнебю, там летную сумку сдал в багаж, а пластиковый пакет с бессмертниками оставил при себе, как ручную кладь. В летной сумке находились смена нижнего белья, две запасные рубашки, туалетные принадлежности, медная кастрюля с крышкой, пропагандистские листовки на норвежском языке и блокнот ливанской бумаги с двадцатью страницами рукописного текста об Афганистане. Все это было сфотографировано (после очередного спора с таможенниками, кто кому подчиняется в аэропорту), но и эта проверка не дала ничего стоящего, да этого уже никто и не ожидал.
Террорист поднялся на один этаж и через кафетерий прошел в почти пустой ресторан. Дело шло к вечеру: ленч закончился, время обеда еще не наступило. Он сел в глубине зала, откуда хорошо был виден единственный вход в ресторан. В ресторане он просидел час двадцать шесть минут. Читал газеты, ел крабы в соусе "карри", приготовленные по какому-то восточному рецепту, пил минеральную воду "форрис".
Агенты службы безопасности смирились с ситуацией. Первая смена заказала по чашке кофе и по бутерброду; с одной стороны, это было вызывающе скромно для посещения ресторана, с другой – с такой едой вряд ли можно протянуть более получаса. Затем их сменили двое из резервной группы.
Террорист вылетал в Стокгольм в 16.30. До 16.15 он спокойно сидел в ресторане, а потом направился к паспортному контролю. Спустя пять минут уже в транзитном зале он купил бутылку "Джони Уолкер" с черной этикеткой и десять пачек американских сигарет; вроде бы не искал никаких контактов, ни с кем не разговаривал.
Выходя из ресторана, он развернул газету "Верденс ганг" (остальные оставил на столе) и, когда проходил мимо стола, за которым сидел Атлефьорд, остановился, сложил газету вдвое, протянул ее через стол, за которым сидели двое онемевших от неожиданности агентов службы безопасности, чуть-чуть задержал ее в двадцати сантиметрах над столом и позволил ей упасть на недоеденный Атлефьордом бутерброд.