Красный Петушок

Сэблетт М.

Глава II

Поединок

Холодный серый свет наступавшего утра проник в мою комнату, когда я стал одеваться. Гостиница была объята сном. Взяв шпагу и кинжал, я стал спускаться но лестнице, стараясь по возможности не шуметь. Было морозно, всюду белел иней, и я вынужден был шагать побыстрее, чтобы согреться. Через некоторое время я увидел Мартина Белькастеля, спускавшегося по улице Бюсси со шпагой в руках. Он шел неторопливой походкой, как будто направлялся по самому обыкновенному делу. При виде его спокойного энергичного лица, я оживился и тепло ответил на его веселое приветствие.

Мы вместе продолжили путь по улице Бюсси рука об руку, спокойной походкой мимо домов,

выступавших в свете приближавшегося утра, и меня охватило радостное чувство при мысли о предстоящем поединке и о дружеском расположении этого хладнокровного, спокойного человека, шагавшего рядом. Белькастель заметил, что нам предстоит опасное дело, и старался доказать мне, что эти люди далеко не такие, какими я, человек неопытный, из хорошей семьи и сын храброго отца, мог бы их себе представить.

— Нам, быть может, — говорил он, — придется иметь дело с непредвиденным, и мы должны быть настороже, так как эти забияки считают добрым делом, не стесняясь, честным или нечестным путем, убить протестанта.

В это время мы подошли к небольшому парку, который, будучи в летнее время изумрудом среди городской грязи, теперь стоял без листьев, в зимней одежде. Мы прокладывали себе дорогу сквозь густые кустарники по направлению к лужайке в центре ограды. Место было пустынное, и Мартин Белькастель стал осматривать густые кусты, окружавшие центральную площадку.

Через несколько минут на дороге, ведшей от ворот, показались наши три героя. Они молча поклонились. Лопатобородый и де Марсей сразу стали снимать свои дублеты, Мартин и я ограничились лишь снятием манжет (инстинктивно мы не сняли дублетов). Уже было достаточно светло, чтобы приступить к делу, но короткая сухая трава, густо покрытая инеем, делала дорожку очень скользкой. Де Марсей посмотрел на нее и покачал головой. Без дублета он выглядел менее грозным; длинный шрам на его лице был не так заметен, и его тело было стройнее, чем я ожидал. Лопатобородый, стоявший впереди со шпагой и кинжалом, представлял собою поистине великолепную фигуру: его сильные руки казались вылитыми из стали, широкая грудь была покрыта жесткими черными волосами, а свирепые глаза ярко горели из-под нахмуренных бровей.

Я обнажил шпагу и кинжал и ждал.

— Слово за мною, господа? — спросил Мартин спокойно, как на параде.

Я дрожал от нетерпения скорее начать.

Лопатобородый кивнул головой, и на его лице появилась фальшивая, презрительная улыбка. Я двинулся на шаг вперед, чтобы встретиться с де Марсеем.

— Защищайтесь, господа! — раздался среди тишины голос Белькастеля.

Мгновенно раздался острый звук стали при скрещении наших шпаг, топот и шарканье движущихся ног. Де Марсей свирепо атаковал меня, глаза его сверкали; очевидно, вчерашняя моя самонадеянность распалила его кровь, и он намеревался быстро покончить со мною. Скрещение, отражение, нападение, отражение и снова нападение. Мы кружились, двигались вперед, отступали, ударяли рукоятку о рукоятку. Я осторожно действовал на скользкой почве, прощупывая противника в надежде найти его слабое место; долгое время я ничего не мог сделать — этот человек был силен, как бык, и осторожен. Наконец его неудача в получении преимущества надо мною так разъярила его, что он, отбросив всякую осторожность, набросился на меня, как тигр. Я был вынужден без передышки защищаться от бесчисленных ударов, наносимых им с большой быстротой; однако бешенство его стало оказывать свое действие: пот градом катился с него, он с трудом переводил дыхание, и я решил, что теперь время мне перейти в наступление.

Где-то позади прозвучал спокойный, как всегда, голос Белькастеля:

— А теперь, мсье, готовьтесь к смерти. Я убью вас, как вы убили моего брата два года тому назад. Вам осталась минута жизни.

И через некоторое время:

— Вот

тебе, получай, собака!

Послышалось ужасное хрипение умирающего.

В это время я поскользнулся и упал на одно колено. Лезвие де Марсея скользнуло по моему телу, и я сразу почувствовал жгучую боль в левом плече. Мой противник, подобно волку, оскалил зубы, но я успел приподняться и вонзить ему шпагу в плечо. Улыбка исчезла с его лица, он упал навзничь, издавая прок— лятия сквозь стиснутые зубы.

В это время раздался резкий крик:

— Ко мне, мои храбрецы, ко мне!

Налево от себя я увидел де Танкерея со шпагой в руке, который, подобно бешеному быку, мчался прямо на меня. Глаза его пылали ненавистью. Позади него у высокой стены зашевелились люди.

— Измена! К воротам, Блэз! — вскричал Мартин Белькастель.

Но де Танкерей был уже возле меня.

Он бешено набросился на меня. Мне удалось увернуться, и я стал нападать на него. Не успел он опомниться, как я вонзил ему шпагу в живот и помчался к воротам. Позади, по мерзлой земле, слышен был топот преследующих нас ног, впереди бежал Белькастель.

У ворот я чуть не сшиб с ног огромного человека в черном плаще. Лицо его было скрыто под большой черной шляпой. Он быстро отодвинулся в сторону, но я успел заметить иронический блеск его единственного глаза. Эта неожиданная встреча с, моим неизвестным врагом вызвала дрожь от предчувствия какой-то неведомой опасности.

Однако раздумывать было некогда. Бог мой, как мы бежали! Наконец, Мартин замедлил шаги, и я догнал его.

— Следуйте за мною, — кричал он и побежал еще быстрее, так что. мне было довольно трудно поспевать за ним. Мы быстро пробежали мимо гостиницы «Храбрый рыцарь», чуть не опрокинув сонного привратника, подметавшего порог. Позади слышны были голоса преследователей.

Белькастель молча повернул направо по узкой дорожке между двумя высокими домами, а через минуту мы кружили по лабиринту узких переулков; загрязненных гнилыми отбросами. Наконец, Мартин Белькастель остановился перед небольшой деревянной дверью, обитой большими железными гвоздями и запертой громадным замком кованого железа. Быстро вынутым из-под дубле-та ключом Белькастель открыл замок, и мы очутились в садике позади большого дома. Вдали слышны были голоса наших врагов, перекликавшихся в лабиринте дорожек и переулков.

— Зараза! — заметил печально Мартин, осматривая наши сапоги и брюки, забрызганные скверно пахнувшей грязью. Он стал прислушиваться к крикам преследователей, которые мало-помалу приближались к нам.

— Канальи! Они разбудят всю окрестность. Идем — лучше скроемся из виду.

Мы вошли в заднюю дверь, прошли короткий, мрачный коридор и по лестнице поднялись в переднюю. Здесь Мартин открыл дверь, и мы вошли в большую, хорошо меблированную комнату, где лакей, стоя на коленях, чистил сапоги. Лучи бледного зимнего солнца струились сквозь высокие окна, завешенные полинявшими красными шторами, и я различил несколько больших старых— стульев, кровать, годную для великана, и массивный стол, украшенный великолепной резьбой; через открытую дверь виден был угол небольшой комнаты, где стояла узкая, кровать.

— Вот это мое жилище, Блэз, — сказал Мартин со своей привлекательной улыбкой. — Этого вполне достаточно для моих скромных требований. Садитесь, молодой человек, и… Но, черт возьми! Вы так бледны! Снимай с него дублет, Николя, — сказал он своему слуге, который поднялся и почтительно стоял в стороне.

Я сел на подставленный мне Николя стул и только теперь почувствовал слабость. Мое плечо кровоточило. Когда дублет и сорочка были сняты, Белькастель осмотрел рану и заметил своим сухим голосом, что рана довольно скверная, но он все-таки надеется, что она скоро заживет и, пожалуй, не оставит никакого следа, о чем я в тот момент искренне пожалел.