Красный тайфун или красный шторм - 2
Шрифт:
тщетно пытаясь скрыть следы сотни миллионов тяжело навьюченных
солдат. Операция "Великий поход" была почти завершена - и
завершена успешно, но русские братья, обнаружив весной вместо
плодороднейших полей гигантские глиняные залежи, могли с горя
наделать китайским соседям немало неприятностей. В плане операции
маскировке путей отхода отводилось немалое место, и в теории все
выглядело неплохо, но на практике появились
осложнения.
Прошедшая зима оказалась в России гораздо мягче, чем
предполагалось. Вследствие этого земля промерзла неглубоко и
легко проваливалась, уступая натиску миллионов ног китайских
солдат. Вместо тропинки, легко поддающейся маскировке, на пути
следования китайских колонн образовалась колоссальная траншея,
напоминающая подробный обратный адрес на почтовом конверте.
Причем не было никакой возможности от этого адреса избавиться.
9.
Полковник Сергетов, одетый в потрепанный армейский бушлат и
старые форменные бриджи, шлепая сапогами по прибрежному
мелководью, забросил последнюю донку. Привязав к ивовому прутику
колокольчик, полковник закурил и вернулся к костру.
У костра на выброшенных из машин задних сиденьях лежали его
отец и дядя Петя. Свои донки они забросили раньше - пока Сергетов
рубил сушняк для костра. В одной из машин, стоявшей с настежь
открытыми дверцами, изо всех сил хрипло горланил радиоприемник.
Сергетов подошел к костру, сбросил бушлат и улегся на него
животом.
– Третьим буду, - громко пошутил он.
– Наливай, - мгновенно откликнулся Бромковский.
– В рюкзаке лежит, - пояснил отец, - достань сам, Ваня.
Сергетов развязал тесемку видавшего виды рюкзака, порылся в
нем и вынул бутылку коньяка. Улегся на телогрейку, свинтил
металлическую пробку и удивленно поднял брови: коньяк в бутылке
вскипел мелкими белыми пузырьками.
– Мы, Ваня, решили над тобой немного подшутить, - тут же
откликнулся Бромковский на его немой вопрос.
– Вообще-то без нее,
родимой, на рыбалку ехать никак нельзя, рыба посуху не ходит, но
нам для начала поговорить надо. Так что пока мы пьем только
"Пепси-колу". Спасибо американским друзьям, этого добра у нас
теперь навалом. Да ты не горюй. Малость водочки для порядка мы в
нее все же плеснули.
– Здесь, Ваня, хоть поговорить можно спокойно, - вступил в
разговор отец.
– Здесь нас ни одна американская
не увидит. Приемник так орет, что подслушать невозможно. Охрана
далеко. Губ наших никому не увидеть, так что по губам тоже никто
ничего не прочитает. Подслушку всадить не во что - видишь, как мы
одеты? Петя ж не от бедности взял со склада старое армейское
шмутье!
– Лучше места для нашего тихого рыбацкого разговора нам
нигде не найти, Ваня, - подтвердил Бромковский. - Наливай. И
принеси сюда свою "Спидолу". Поставим ее со стороны реки, пусть
там орет. Береженого бог бережет.
Пузырился в армейских кружках коньяк, трещал костер, вопил
приемник. Бромковский время от времени разводил руками: мол, "вот
такая сорвалась!" Сергетов-младший поднялся с телогрейки, достал
из рюкзака вторую бутылку коньяка. Веселье шло полным ходом.
По окрестным кустам наготове сидели вооруженные до зубов
парни из "девятки". Президент и министр обороны были надежно и
ненавязчиво прикрыты со всех сторон.
А на берегу, дергаясь на ходившей ходуном леске, понапрасну
надрывался никому не нужный колокольчик.
БЕССОННЫЕ НОЧИ ПРЕЗИДЕНТОВ
1.
Президент Соединенных Штатов Америки уже не надеялся уснуть
этой ночью. О каком сне можно мечтать, если над твоей страной
вновь маячит призрак войны - и войны даже более страшной, чем та,
что закончилась совсем недавно. Нет, сон в такой ситуации - не
просто непозволительная роскошь. Это было бы самым настоящим,
самым гнусным преступлением перед лучшей в мире нацией.
Президент откинулся в кресле и погрузился в глубокую
задумчивость. Перед его мысленным взором проплывали картины
недавнего прошлого.
После того, как в Европе был заключен мир и русские войска
навсегда покинули единую Германию, американский народ еще глубже
поверил в свою исключительную историческую миссию, в божественное
предназначение, простертое над американской нацией. Да и разве
могло быть иначе? Труднейшая война, равной которой еще не видела
планета, лишь чудом не стала последней. Теперь уже ни для кого не
было секретом, что выжившие из ума русские руководители всерьез
намеревались пустить в ход ядерное оружие - лишь бы не испытать
горечь поражения там, где они вполне могли рассчитывать на