Красота по-русски (Я подарю тебе любовь)
Шрифт:
Он резко выдохнул, словно под водой полчаса находился и наконец вынырнул, схватил ее за руку:
– Идем! – взмолился Денис.
И потащил за собой, через коридор, большую гостиную, в спальню. Они задыхались от бурлившей в предчувствии крови, от желания…
Денис осторожно подтолкнул Лену на кровать, встал рядом на одно колено и начал снимать с ее ножек ботиночки.
– Я сама, – попробовала сопротивляться Лена.
– Нет, – распорядился Арбенин.
Снял, поднялся и с серьезным видом приступил к расстегиванию юбки. Ленка не выдержала это соло, резко села и потянула Дениса
И в этот момент снова пошло что-то не так!!
Она не могла ни черта понять, только чувствовала, что переменилось все! Было обжигающе, дурманяще, сводило с ума – и вдруг! Куда делось? Вот только что они держали это нечто искрящееся, шальное и прекрасное в руках, и…
Лена старалась вернуть это безумное притяжение, целовала Дениса куда дотянется – в ключицу, в ухо, в грудь, в шею – не помогало! Не помогало, черт возьми! Он отвечал, но отстраненно, мимоходом, между действиями – закрывшись внутренне. Осторожно отодвинув ее руки, сам снял джинсы, куда-то вдруг делся, Лена его потеряла – оказалось, снял носки, обувь.
И вроде вернулся к Лене, снова прижал и поцеловал.
Но волшебство исчезло…
Было, мутило разум, зашкаливало температурой, обещало, звало… но исчезло!
– Стоп! – громко потребовала Лена, остановившись сама. – Стоп!
И упершись резко ладонями ему в грудь, отодвинула от себя.
Денис не перестал ее обнимать, лишь отодвинулся немного, остановился, уткнулся в подушку лбом выше Лениной головы и подумал: «Все! Твою дивизию!»
Когда она попросила его не думать о руках, он забыл! Совершенно! Вообще все забыл на свете! Благодарно, радостно, с еще большим желанием прижимая девушку к себе, и заспешил, уверенный, что сейчас просто взорвется от желания. Но стоило ей дотронуться до застежки на его джинсах, как пришел в себя и тут же выскочил из жарящего ожидания и вспомнил про ногу. Словно его кипятком облили!
И, как бы Лена его ни просила, придется все-таки контролировать свои руки, он может сделать ей ненароком больно, забывшись, поцарапать ее нежную кожу, да и вообще… А ногу надо немедленно прикрыть, нельзя ей показывать!
Меньше всего на свете Денис хотел бы напугать ее или сделать больно, неприятно.
А она звала, звала за собой… и остановилась, и приказала «стоп!» Все!
И сейчас начнется такая хрень с разговорами, выяснениями, упреками! Он не понимал, что сделал неправильно. Миллион раз проходил уже всю эту мудятину с Викторией. Та тоже любила остановиться в разгаре и долго объяснять, что он делает не так, с выводами и долгими наставлениями, как надо правильно, после чего Арбенину вообще ничего уже не хотелось!
Денис приготовился выслушать, что Лена собирается донести до его сознания, и не знал, как дальше со всем этим жить!
– Денис, – позвала она.
«Нажали на педали – поехали!» – тоскливо-безнадежно подумалось ему.
– Что случилось? – спросила Лена.
Он мотнул головой: «Ничего не случилось» – говорить не мог, так скрутило
– Ты был со мной, весь! Искренне! И вдруг перестал! Закрылся! – тихо говорила девушка. – Ты снова вспомнил про руки? Не надо! Забудь напрочь, прошу тебя! Ты даже не представляешь, как это приятно, когда ты гладишь меня, трогаешь! Я передать не могу! Просто улетаю от твоих прикосновений!
Он оторвал голову от подушки, посмотрел на нее сверху потрясенным взглядом – поверить не мог в то, что услышал. Может, неправильно понял?
Как, не будет никаких наставлений? Растолковываний, что он делает все плохо и неуклюже? Требований и нравоучений?
– Вернись ко мне! – попросила Ленка, вглядываясь ему в глаза. – Совсем вернись, весь! Не хочу по-другому! Я не знаю, о чем ты там думаешь, что пытаешься контролировать, помнить! Я хочу, как первый наш поцелуй, – честно, вместе, до дна! Без мыслей и контроля дурацкого!
– Ленка-а-а… – протянул обалдевший Денис.
И ринулся целовать, обнимать, прижимать к себе неистово – до дна! Как она и просила! До самого дна, честно!
Забыв обо всем, о чем до этого помнил! Горел, рвался вперед, рычал, переживая все чувства полной мерой, не перепадавшей ему раньше никогда! Никогда!
И, Боже, прости нас грешных – как же это прекрасно!
Дениса пронзило удивительное понимание, острое, как молния, что это их первый раз! Такое невероятно яркое, жалящее чувство этого первого соединения, что в глазах закипели слезы!
Но эта секундная ослепительная вспышка прошла, запомнившись, запечатлевшись навсегда, а потом уж он ни о чем думать не способен был! Денис слышал ее всю – одним дыханием, кожей, всем телом, улавливая любые изменения, и вел за собой, вел…
– Денис! – признавалась Ленка, не отставая от него. – Денис! Черт, господи! Де-е-е…
Он успел вместе с ней прийти туда, куда они вдвоем взбирались! И так это получилось!.. Действительно – господи!! Только словами он не умел.
Сообразил еще, что ей тяжело выдерживать его вес, перекатился на спину, не выпуская Лену из рук, – и размяк всеми мышцами, костями, выпадая из времени.
…Ленка задвигалась первой, медленно погладила его ладошкой, перебирая пальчиками волосы на груди. Денису было и щекотно, и приятно. Он терпел, хотел улыбнуться, но сил не наскреб и на это. А девушка потерлась своей ножкой о его левую ногу, повторила движение еще раз, с большей амплитудой – коленом почти до паха и назад.
Силы у Дениса живенько обнаружились, и он, довольно улыбнувшись, погладил Ленку рукой, на которой она лежала, от шеи и до самой попки.
– Не люблю кошек, а то бы помурлыкала, – не открывая глаз, призналась Лена.
Поощренный Денис повторил движение, она аж спинку прогнула от удовольствия.
А говорит, кошек не любит!
– Легкая шершавость и загрубевшая кожа твоей ладони так возбуждает! М-м-м! Тебе не понять! – выдала она признание, от которого у Дениса встрепенулось все, казалось бы, благостно удовлетворенное мужское.
А Ленка подкрепила слова действием, прижалась к нему посильнее, повторила трюк с ногой и опасной близостью колена к главному мужскому месту и провела ладонью от его горла до низа живота.