Красотка для мажора. Она будет моей

Чикина Елена

– Ну, да. Видел, - хмыкнул парень.

Снова проследил за нами от школы, приревновал к тому, кого считал своим другом… и наверное, это и спасло его жизнь?

Я показала ему наручники, все еще свисавшие с моих запястий, рассказала, что со мной произошло в Сашкиной квартире.

– Чертов психопат!
– его глаза расширились, лицо исказилось от шока и отвращения.

– Психопат… психопат, иначе не скажешь!
– вздрогнула, вспомнив все, через что прошла за этот день.
– Я с таким трудом выбралась из его дома - мне даже пришлось вылезти в окно и пройтись по карнизу. Я понимала,

что он решил что-то сделать с тобой… Помчалась изо всех сил… Увидела тебя, то, как ты подходишь к машине - и тут этот взрыв!

– Наверное, не хотела, чтобы последними словами, которые ты мне сказала, было «Просто катись»?
– усмехнулся мажор.

Я только покачала головой - мне все еще было не до смеха.

– Да уж, не хотела.

Остаток того дня мы с Третьяковым провели в полиции, давая свидетельские показания, отвечая на многочисленные вопросы следователей - против Перова было возбуждено уголовное дело. Правда, сам подозреваемый в участок так и не явился (кто бы мог подумать), и к тому времени, как вышло судебное решение об обыске его квартиры, парень скрылся в неизвестном направлении, прихватив все сбережения и ценные вещи своих родителей.

Тем не менее, в том доме нашлось немало улик, доказывающих его причастность к серии терактов, произошедших в нашей школе. В том числе ящик, в котором он хранил детали для своих самопальных бомб, бутыли с химическими реактивами и тетрадь с рецептами взрывчатых смесей (весьма сложными рецептами). Но Перов был отличником, его мама по образованию была учительницей химии, и поэтому особо удивляться его познаниям не приходилось.

Пока Вандала не арестовали, я так и продолжила бояться его, того, что еще он может сделать - всякий раз, как мне случалось выйти из дома или сесть в какую-нибудь машину, мое сердце замирало, превращалось в камень. Я знала, что социопаты, как правило, предпочитают действовать по определенному шаблону, и потому со страхом ждала новых взрывов.

Но после того как были обнаружены все компрометирующие улики, это дело получило широкий общественный резонанс, и за него самым серьезным образом взялись Федеральная служба безопасности, Росгвардия и другие правоохранительные органы. В итоге Перова удалось на удивление быстро задержать при попытке пересечь границу (в первую очередь благодаря моим свидетельским показаниям - именно они легли в основу обвинения), и я окончательно успокоилась.

Подставленного им Колю Рахметова, в свою очередь, тоже ждал судебный процесс. Я успела посмотреть в интернете, что могло бы грозить сводному за попытку изнасилования, если бы я подала на него заявление. Могла бы подать, хоть мне вряд ли удалось бы что-то доказать… но в итоге решила просто оставить все как есть - в конце концов, Колян уже и так получил по заслугам.

Что же касается наших с Давидом отношений… Все, через что нам пришлось пройти, мало что изменило между нами. Трудно сказать, что должно было изменить.

* * *

Мы с ним лежали на кровати в его спальне (вместо подготовки к экзаменам мы чем только не занимались, как обычно), и тут речь между нами зашла о той последней ссоре - мне на эмейл как раз пришли результаты анализов на венерические. Конечно, они оказались отрицательными, о чем я не преминула рассказать

мажору.

– Да я уже и сам давным-давно позвонил в клинику, которая якобы проводила исследование, проверил ту липовую справку - ее, и правда, подделала Румянцева. Думаешь, я продолжал бы спать с тобой, если бы считал тебя ВИЧ-инфицированной?

– Ну, замечательно, - удивленно фыркнула я.
– А мне почему об этом не сказал? Зачем я тогда делала эти анализы?

– Да просто не захотел поднимать этот вопрос - ты в тот раз так странно отреагировала.

– А как я должна была отреагировать? После всего, что ты тогда наговорил?
– нахмурилась я.

– И снова этот взгляд, - усмехнувшись, парень провел кончиком пальца между моими бровями, пытаясь разгладить образовавшуюся складку.
– Может, скажешь, наконец, что тебя тогда так взбесило?

– Хорошо, скажу, раз уж ты сам не понимаешь, - недобро улыбнулась.
– Меня взбесили твои намеки на то, что я девица легкого поведения. Конечно, ты у меня был не первым и даже не вторым, но это не дает тебе права относиться ко мне без уважения. Да и никому не дает!
– задрала нос кверху.
– И вообще я считаю, что девушки, если хотят, могут хоть с каждым встречным спать, а могут хранить девственность до тридцати лет. Имеют право, это их дело. И если кто-то считает, что может осуждать их за это, относиться с пренебрежением… Это проблемы и тараканы тех, кто их осуждает, а никак не этих девушек.

Давид задумался на какое-то время.

– Ни на что такое я не намекал.

– Ну, да!
– не поверила я.

– Серьезно, не намекал. И уж точно я не думал, что ты спишь с каждым встречным. Да и с чего мне было так думать, учитывая, сколько времени я сам потратил на взятие этой крепости?
– хмыкнул парень.

– А как же это твое «я знаю тебя», «после тебя мне придется провериться на венерические»? Те упоминания секса втроем - к чему это вообще было, если ты не намекал на то, что я девица легкого поведения?

– Ну, так ты же и правда… из таких девушек, и, наверное, не будешь снова это отрицать? Я ни на что не намекал. Но просто меня раздражает… ну, типа, когда девушка говорит, что она не такая, хотя на самом деле еще какая такая, и все об этом знают.

После его слов я снова напряглась… но потом, наконец, поняла, что именно он имел в виду.

Ведь я, и правда, не пай-девочка, никогда ей не была, да и никогда этого не стеснялась. Но Давид и не осуждал меня за это. Просто он не хотел, чтобы я строила из себя оскорбленную добродетель (что было бы действительно глупо). В тот раз мы просто друг друга не поняли, и ничего плохого обо мне он сказать не хотел.

– То есть, раз уж я сексуально раскрепощенная и сексуально прогрессивная девица не самого тяжелого поведения, по-твоему, мне не стоит делать вид, что это не так?
– шутливо приподняла бровь.

Давид засмеялся.

– Об этом я и говорю. Иди-ка сюда, сексуально раскрепощенная девица!
– он притянул меня к себе, обнял этими мускулистыми руками, с жаром провел ладонями по моим бедрам и поцеловал в губы.

Этот вопрос мы умудрились уладить быстро и без новых ссор. Но остальные сложности, существовавшие между нами, так никуда не исчезли.