Красотка (не)против мажора
Шрифт:
– Без проблем. Все сделаю!
Весь вечер я занята. Домашние задания, готовка, уборка, стирка и глажка наших немногочисленных вещей тоже падает на мои хрупкие плечи. Ложусь в постель поздно, мамы еще нет. Но я не волнуюсь, ее привезут домой на машине. Думала, что из-за сегодняшнего дня, насыщенного событиями и переживаниями, долго не смогу заснуть. Но вырубаюсь мгновенно…
Утром, стараясь не разбудить маму, тихонько собираюсь и топаю в гимназию. Вхожу в вестибюль и еле сдерживаю улыбку. Мажор уже тут, выглядывает
– Привет, Беляночка.
И… наплевав на всех и вся, снова прижимает меня к стене, пытаясь обнять.
– Ты что, решил все вертикальные поверхности города мной вытереть! – возмущаюсь я.
– Любви все плоскости покорны! – острит при виде нас, переделывая на ходу известную фразу, Яшка Маликов.
– Да ладно, я же просто… чтобы тебя толпой не снесло, – тут же отмазывается мажор.
Но в его якобы благие намерения никто не верит, включая Семена Федотовича.
– Отставить обнимать Соловьеву, Елисеев! – орет директор. – Ты ж, поганец круто упакованный, в храме науки, а не в ночном клубе. А ну марш ко мне в кабинет для профилактической беседы!!
Макс с трудом отрывается от меня и следует за директором. Я иду в раздевалку, в отсеке с надписью 11 "Б" уже вешают верхнюю одежду три закадычные подруги Ирэн. При виде меня девицы дружно морщатся, будто им всем разом по лимону в рот запихали. Уходят первыми. Я надеюсь дождаться мажора. Но его все нет. В класс я вхожу одна. Почти все ребята на месте. НН тоже. А вот Ирки нет. Маликов рамсится со Степановой.
– Странный ты, Маликов! – заявляет Танька.
– Я странный? – возмущается Яшка. – Ну неееттт. Вот ты себе, Степанова, ногти на ногти наклеила, брови на бровях нарисовала, а я странный…
Я улыбаюсь и вдруг вижу… Одна из подруг Ирэн, Илонка, что сидит на первой парте, выставляет в проход изящную ножку в стильной брендовой туфельке. Вот зараза коварная, хочет втихаря подножку мне сделать, чтобы я растянулась и носом шмякнулась. Радуюсь, что надела полуботиночки. Сегодня они мне не только на ноги, но и на руку! Делаю вид, что не замечаю подвоха. Направляюсь к своему месту и… наступаю увесистой подошвой на вытянутую лапу стервозной девицы. Не сильно, но…
– Ты че, Соловьева, совсем охренела?!! – орет Илонка.
Маликов враз просекает ситуацию и не может удержаться от комментов:
– Калечить нижние конечности товарищей по учебе – коронный Янкин номер. А ты, Илонка, радуйся. У тебя теперь не только самые длинные ноги в классе, но и самые плоские!! Ну, одна, по крайней мере.
В это время у НН раздается телефонный звонок.
– Тихо, ребята! – кричит руссичка. – Отец Марковой звонит… Да, Захар Петрович. Поняла. Ой, беда, беда…
Глава 10
Весь класс замирает. Первой очухивается староста Таня:
– Надежда Николаевна, что
– Ничего особенного, Степанова! Заболела Маркова!
– Как заболела? Чем? – доносится со всех парт. – Опять в загул ушла? Таблеток наглоталась? Простыла?
У меня сердце падает в пятки. Если с Ирэн что-то случилось, то ведь я виновата. Пусть косвенно.
– Нервный срыв у нее! Особо отец ее не распространялся, просто пояснил причину отсутствия дочери на занятиях. Нежные вы больно, цветы жизни, выращенные в золотых горшках. Мы в вашем возрасте о таких болезнях и не слышали.
– А почему беда-то? – не унимается Степанова.
– Беда потому, Таня, что до экзаменов времени совсем мало. А Маркова, как в девятом классе по всем предметам съехала, так до сих пор звезд с неба не хватает. Получит справку на выходе вместо аттестата, а виноваты мы, педагоги, будем. Ладно, открыли учебники.
Вторая лучшая подруга Илонка Евдокимова тем временем набирает Маркову. В ответ короткие гудки. И стальной голос, равнодушно вещающий, что абонент недоступен.
– Телефон отключен. Девчонки, давайте к ней после уроков сходим, – обращается к Таньке и Кристинке.
– Конечно! – соглашаются подруги и злобно косятся на меня.
– Так, сидим тихо! Работаем с тестами дальше! – командует НН. – Мне отлучиться на пять минут надо.
Русичка выходит из класса и сталкивается в дверях с Максом.
– А ты где потерялся, Елисеев? Почему опаздываешь?
– У меня уважительная причина. У Семена Федоровича был.
– Ладно, садись и за работу!
Учительница выходит, а в классе воцаряется полная тишина. Все тупо пялятся на мажора. Всем ясно, кто виновник Иркиных неврозов.
– Сволочь ты, Елисеев! – первой орет Илонка. – Ира из-за тебя заболела.
– В смысле… заболела?
– Тяжело заболела! – добавляет Степанова.
– Какая крыша не любит быстрой езды! – вопит Яшка. – У Марковой махом она съехала! Граждане! Сохраняйте свои статусы, они помогут психиатру с диагнозом. Ну, типа нервный срыв у Ирэн, Макс. А кто эту болячку спровоцировал, догадайся сам.
Мажор брякается рядом со мной на стул. Хмурый, как туча. Сквозь зубы произносит:
– Ира сама во всем виновата.
– Да ну?!! – почти визжит Илонка. – Это ты ей сердце разбил.
– Ты уверена? – Макс смотрит прямо в глаза Евдокимовой.
– Да, мы лучшие подруги, и я все тайны Ирэн знаю.
– А про автомойку тоже?
– Про какую еще автомойку? – не понимает ничего Илонка.
– Ну, значит, не все тайны ты знаешь. Расспроси, когда твоей подруге станет лучше, если захочет, расскажет.
Я тоже в шоке. При чем тут какая-то автомойка?! Мне жаль мажора, весь класс на него волком смотрит. Настя Ильина, невзрачная девчонка, внимательно пялится на Макса и вдруг восклицает: