Красуля
Шрифт:
Витюн спрыгнул на пол, натянул джинсы. Вика неторопливо застегнула кофточку. Ничего страшного не произойдет, узнают материнские шестерки, кто перед ними и отвалят. Знают — случись что с хозяйкиной дочерью, Надежда Савельевна руки с ногами перевяжет, за член к потолку подвесит.
Бандиты с недоумением смотрели на независимое поведение телки. Неужто она не понимает того, что сейчас ее распнут прямо на полу, что ей придется пропустить через себя всех налетчиков?
— Моя фамилия — Сотова, — негромко представилась Вика, втайне сожалея о прерванной любовной игре. — Уходите и не мешайте
Реакция была не такая, как представляла себе девушка.
— Гляди-ка, Жетон, красулина дочка…
Из темноты вышел здоровенный мужик в натянутом на морду чулке. Вгляделся в лицо Вики.
— Вот это — фарт! — радостно прохрипел он. — Фрайеров положите на пол в большой комнате. Барахлишко — в грузовик. Красулина телка поедет со мной в «ауди»…
Глава 3
У компаньонов-подполковников все построено на противоположностях. Федоров — сильный, натренированный, с бычьей шеей и мощной мускулатурой, Савчук — тощий, поджарый, небольшого роста и хлипкого телосложения. Первый, в соответствии с внешностью — немногословен, упрям, второй — излишне разговорчив, но недоверчив и подозрителен.
Такими же противоположностями обладают и жены. Жена Федорова, Оленька, хрупкая, невесомая женщина, рядом с солидным мужем — былинка. Жена Савчука, Машенька, — полная, с могучей грудью и буграми крепких бедер. Михаил подшучивает: навалится ночью — ненароком раздавит, потом и следа мужа не отыщет на простынях.
На следующий день после встречи с Надеждой Савельевной Михаил вызвал друга на переговоры. Официальная причина вызова — покурить на лестничной площадке, куда жены обычно выпроваживают мужиков, дабы они не портили табачным зельем чистый воздух в комнатах. Неофициальная — обменяться мнениями по поводу предстоящего подписания кабального договора.
— Думаю, лучше пойти мне одному, — осторожно предложил Федоров. — Разговор с глазу на глаз всегда более доверителен, нежели в компании.
— Может быть, ты и прав, — неожиданно поддержал Ефим. — Тем более, что лично у меня зародилась этакое недоверие к пронырливой красотке. Зачем ей, скажи на милость, тратить огромные деньжища на неизвестно откула вынырнувших бизнесменов? Откуда знать — удастся ли должникам рассчитаться или их подомнут конкуренты и раскатают по бревнышку созданную фирму? Скажешь, риск — благородное дело? Возможно и так, но только не у «новых русских», к числу которых, подозреваю, принадлежит «благодетельница». Современные нувориши рисковать не любят, предпочитают надежное обеспечение любой сделки… И еще есть одна причина… Ты только не обижайся, ладно?
— Не обижусь, — коротко пообещал Михаил. — Выкладывай.
— Похоже, красотка заинтересовалась тобой не только, как компаньоном. Значит, мое присутствие исключается — третий лишний всегда начисто портит настроение… Но все же главное не это — как хочешь, не верю я в добрые намерения Сотовой…
Федоров насмешливо покривился. В переводе эта гримаса означает — кто не рискует, тот не пьет шампанское. Но решил не спорить. Главное достигнуто, Фимка не обиделся, с удовольствием предоставил компаньону возможность самому заключить договор, первому сунуть
— Так и порешили — пойду один…
Возвратившись в свою квартиру, Михаил принялся собираться. Делал он это вдумчиво и неторопливо. Обычный наряд — джинсы, летняя безрукавка и босоножки — отвергнут, как не соответствующий важности предстоящего свидания. Его сменили легкие светлокоричневые брюки, белая рубашка с игривым галстуком.
Внешность должна подчеркнуть надежность фирмачей, их способность по первому требованию кредитора прибежать с деньгами в зубах. Поэтому, в дополнении к яркому галстуку на палец насажен серебряный перстень. Именно, серебряный, а не золотой или платиновый.
Федоров насадил перстень на палец, полюбовался. Скромно и солидно.
— На свидание с дамочкой собираешься? — прозорливо спросила жена, всегда и во всем видящая измену. — Рановато больно, секс света не любит, в темноте прячется… Не зря люди говорят: седина — в голову, бес — в ребро. Так и у тебя. Жена постарела, а ты еще — ого-го, какой мужик, на молоденьких посматриваешь, как наш Васька-кот на сметанку. А может быть, не только посматриваешь, но и дегустируешь?
Сама себя уверяла: муж ей изменяет, ему опротивели стандартные ласки супруги, захотелось познать других баб, раскованных и изобретательных в постели. Не зря в последнее время не успевает укрыться простыней — засыпает. Да еще и спиной к законной супруге поворачивается.
— Гляди-ка, даже перстенек приспособил на палец. Небось, чистое белье тоже надел?… Ох, Мишка, доиграешься, допрыгаешься. Я ведь молчу, молчу, но предел молчанию тоже есть — возьму и уеду к родителям.
Михаил отмалчивался. Возражать, отшучиваться — все равно, что подбрасывать сушняк в разгорающийся костер. А так, глядишь, сам собой погаснет.
— И куда ты все же нацелился? Если, конечно, не секрет.
Дольше отмалчиваться нельзя. Федоров остановился в дверях, изобразил примирительную улыбку.
— Фантазерка ты, Оленька. Кто позарится на пожилого мужика, обремененного, к тому же, заботами о хлебе насущном? Нарисовалось одно дельце, интересное и многообещающее. Сегодня решится… Постараюсь не задерживаться.
Погладил худенькое плечико жены. Ольга растаяла от мимолетной ласки, поправила воротничек мужней рубашки, стряхнула с нее невидимые соринки.
— Не опаздывай к обеду. Так и быть, приготовлю любимый борщок…
Но не успел Федоров войти в лифт, как прежние подозрения обрушились на женщину. Она побежала на лоджию. Отсюда отлично просматривается вход в метро с многолюдным базарчиком возле него, с множеством цветочных киосков.
Если муж торопится на свидание с любовницей, обязательно купит цветы, мелькнула дурацкая мысль. Почему именно рялом с домом, если сейчас торгуют цветами на каждом шагу? А может быть, «ухаживание» переросло в прочную, повседневную связь, когда дарить цветы нет необходимости, мужика с радостью принимают и без подношений?
И тем не менее, она следила за неторопливо идущим по тротуару мужем.
Слава Богу, цветы он не купил. Мало того, свернул в сторону от стихийного рынка, к автобусной остановке.