Кратчайшее расстояние

Панина Валерия

– Доброе утро, Люда. В деревню?

– Да, на дачу. А вы гулять?

– Гулять, и в магазин. На этой неделе его оставить не с кем, а молоко и вкусняшки кончились. Придется с ним. Опять ловить по всему супермаркету.

Я представила перспективу похода в магазин с тремя и ужаснулась.

– Ой, Люда! Тебе котенок не нужен? У нас Нора окотилась две недели назад, четыре котенка принесла. Одного сыночек в ванной искупал - когда успел только, не спасли. Я кошку спрятала за угловой диван, в угол, чтобы Ванька не достал - бесполезно.

Просочился как-то, тащит котенка за шею, сует мне: 'Мама, не дысыт'. Двое осталось, одного я Кате отдала, а один остался, бедует. Забери, а?

Я машинально кивнула, опять примеривая к проблеме своих трех.

– Ваня, постой с тетей Людой минутку, - Ольга выпустила нас из кабинки и нажала на свой этаж.

Ванятка снисходительно на меня посмотрел и ринулся к двери.

– Ваня, стой!
– поймала за капюшон.
– Не бегай!

– Пусти!
– вывернулся ужом.

– Ваня, я тебе что дам, - вкрадчиво заговорила я, лихорадочно придумывая, какую взятку предложить.

– Теефон!
– заявил вымогатель.

Обреченно достала, отдала. Что там Оля, на сотый этаж пешком пошла, что ли?

Зашумел лифт, створки открылись. Соседка торопливо подошла, протянула мне коробку из-под туфель, накрытую старым полотенцем, посмотрела на сына, присевшего на ступеньку и сосредоточено тычущего в телефон.

– Успел уже! Отдай тете, - отняла смартфон, на буксире поволокла к выходу.
– До свидания, Люда. Спасибо тебе большое!

Я осталась стоять посреди подъезда с сумкой в одной руке и коробкой в другой. Закинула сумку на локоть, заглянула под полотенце. Крошечный вислоухий котенок лежал, распластав лапки, и притворялся мертвым.

– Ты тоже из блюдечка есть не умеешь, - вздохнула я.
– Надеюсь, бабушка Ирина отдаст нам третью бутылочку, наверняка в закромах осталась.

Кота назвали Сушкой, хоть он и кот. Сушка - это вовсе не в честь родственницы бублика, это самолет КБ Сухого. Папе нашему будет приятно. Все трое живут в одной коробке, Сушка сам себе место выбрал, не выдержал одиночества. Они его и из блюдечка есть научили, и туалет на одноразовой пеленке показали. Может, и вискас ему покупать не придется, педигри есть будет? Рычать научится? А псы мышей ловить?

В ночь с двадцать пятого на двадцать шестое ноября я проснулась с диким криком, задыхаясь. Я не помнила, что мне снилось, сон был длинный и путанный, но в нем был Игорь в скафандре, высадка на Луну, какой-то туннель, толчок, грохот, падающие камни и мертвое лицо Игоря за разбитым стеклом шлема.

Я рыдала, не в состоянии остановиться, выла в одеяло. Родители перепугались, прибежали, спрашивали, в чем дело. Как я могла им сказать, что видела? Как?! Только спустя время смогла кое-как взять себя в руки, но больше уже не уснула. Такая тоска навалилась, передать не могу. До тошноты, до физической боли. Утром есть не смогла, тошнило так, будто токсикоз вернулся. Свекровь завела осторожный разговор про врача.

–

Мила, давай позвоним в поликлинику? Вадим тебя на прием отвезет? Так нельзя, дочка, тебе ведь совсем плохо. Ты бледная какая, слабенькая. Давай, доченька?

– Да, надо съездить в городок. Пойду оденусь, - думая о своем, пробормотала я.
– А ты поедешь? Я вам пропуск закажу.

Поднялась в спальню. На телефоне пропущенный, от Кати.

– Мила, не спишь?
– голос тревожный.

– Не сплю, - спокойнее, Мила, еще ее не хватало напугать.

– Я дома сегодня, может, приедешь? Хочу в ЦУП съездить.

– Мы выезжаем уже. Сейчас только по пропускам договорюсь. Катя...

– Тебе приснилось, Милка, тоже приснилось?!

– Спокойно, Катюш. Ничего ведь не случилось пока. Все, успокаивайся. Еду.

Из срочного сообщения в Центр управления полетами заместителя командира Владислава Келлера.

'Сегодня, 26.11. в 10.40, потеряна связь с группой, высадившейся в районе Бассейн Южный полюс-Эйткен, в составе: командир экипажа Игорь Серебро, космонавты Артем Русанов, Владислав Есин, Марк Нетесин. Одновременно приборами зафиксированы толчки, колебания лунной коры составили 5.5 баллов по шкале Рихтера'.

– Нет, Людмила, не просите, не могу!
– Виталий Германович коротко взглянул мне в глаза и отвел взгляд. Катя еще что-то ему говорила, а я уже искала в телефоне номер, по которому ни разу не довелось позвонить.

– Сергей Семенович, здравствуйте. Да, Людмила Серебро, - я перевела дыхание, слушая ответ собеседника.
– Можете, Сергей Семенович. Сейчас сеанс связи с бортом, дайте команду, чтобы нам дали допуск. Да, у него в кабинете. Передаю.

Я сунула трубку Свенковскому. Он очень выразительно посмотрел, но телефон взял.

– Да, Сергей Семенович. Да я ведь как лучше... Понял, - еще послушал.
– Да, ждем вас.

Отдал мне телефон, пояснил.

– Сам позже приедет, - усмехнулся невесело.
– Ладно, через пятнадцать минут подходите в зал управления, вас встретят.

Я смотрела на Славу Келлера и девчонок на большом экране и понимала, что сейчас мы все испытываем одинаковое чувство. Беспомощность. Помочь группе Игоря они не могут. Взлетно-посадочный комплекс один, он сейчас на поверхности. Ребята спасутся сами или... Нет. Никаких или!

– Спуск на поверхность завершен в штатном режиме, в заданной точке, - услышала я искаженный помехами голос Игоря. Изображение же было вполне четким - четыре фигуры в скафандрах, кабина взлетно-посадочного комплекса, с момента нашего приземления ничуть не изменившаяся.
– Время 9.18. После проверки систем выходим, двигаемся ко входу в пирамиду.

Щелчок, снова включается запись.

– Находимся внутри пирамиды, начинаем плановые работы. Время 9.53, - Камера скользнула по неясным символам на стенах.