Краткая история контакта
Шрифт:
– Да не пялься ты в свою убогую гляделку!
– изобразил возмущение Мур.
– Я тебе потом свою запись скину. Как закончу. В цвете, в мельчайших подробностях, в нескольких диапазонах... А вообще, ты бы ещё раз сюда слетал. А то как-то оно... неэстетично.
– Сам вижу, - буркнул Хоргах, гадая, получится у него уговорить начальство штурмовиков разрешить сегодня ещё один вылет. Или же оное начальство сочтёт приказ командования выполненным?
– А ты их пни!
– продолжал веселиться горо.
– Скажи, что через три дня, не считая сегодняшнего, уходишь.
– Почему через три?
– Шисс наконец оторвался
– А всё, - хмыкнул тот.
– Оборудование установлено, первичная информация собрана, последний из реакторов выйдет на режим через шестьдесят часов... Даже уже меньше. Да...
– Хм...
– Хмыкай не хмыкай, Хор, а мир этот слишком уж неудобный. И слишком уж беспокойный. И как бы в ближайшие годы не стал ещё и слишком грязным, - из голоса Мура исчезла даже тень весёлости. Его раса когда-то ухитрилась развязать в своём родном мире последовательно несколько войн с применением оружия, основанного на делении тяжёлых ядер. И кто знает, выжил бы там хоть кто-нибудь, если б не вмешательство Старших.
– Уже делают?
– осторожно поинтересовался Шисс.
– А Бездна их знает, - вздохнул напарник.
– Но если ещё не делают, то это ненадолго.
Они всё же слетали к тому разъезду ещё раз, только второму экипажу машину поменяли -- на "родной" один из двигателей грелся. В остальном же даже уговаривать не пришлось -- хватило сделанной Муром записи, на которой чётко было видно, что не меньше трети транспортных модулей уцелело.
– Вот что пинок животворящий делает!
– прокомментировала такое быстрое согласие Кири, заставив Хора размышлять, где она ухитрилась подхватить это выражение. Вроде бы на родной базе ничего подобного не употребляли. В ответ на прямой вопрос она заюлила:
– Ну, ше-эф! Ску-учно! А эти аборигены такие забавные-э...
Мысленно сплюнув, Хоргах дал себе слово по возвращении на базу найти подробное описание бортового компьютера, а заодно и всех установленных на него программ.
Да. По возвращении. До которого -- ещё три дня с лишним.
Второй вылет отличался от первого только тем, что все три штурмовика несли одинаковый груз и выводить на индивидуальную позицию тоже пришлось всех троих. В соответствии с данными доразведки, проведённой Хором. Ну и ещё -- жалкое подобие заградительного огня. Всё же противник умел делать выводы, организовал радиоперехват, и стоило Кири дать в эфир отсчёт, как через минуту покрывало облаков пробили дымные трассы, а на тысячу метров выше стали вспухать чёрные клубы разрывов.
Вообще-то Шисс уже пару дней ожидал чего-то подобного и потому не удивился. Просто поставил себе в памяти метку предупредить союзников, что лёгкая жизнь подходит к концу. Хотя, конечно, она и так к нему подходит...
О том, что скоро их покинет, Хор сказал союзникам сразу после окончания разбора результатов вылета. Сообщил он им об этом совершенно спокойно, и его слова были восприняты тоже без каких-либо эмоций.
– Отзывают?
– только и спросил командир полка штурмовиков. И, получив подтверждение, лишь молча кивнул.
Другие участники совещания тоже отреагировали сдержанно: люди военные, что такое приказ, понимают прекрасно.
Петров
"Отыгрался" безопасник на следующий день. Появившись после полудня, когда Шисс уже вернулся с вылета, Петров принялся допрашивать его о катере, о причинах, почему напарник не пожелал вступать в контакт, а под конец -- как в Империи относятся к иностранным наградам.
На первую часть Хор постарался ответить достаточно подробно, хотя и сам не знал многого. На вторую -- отшутился: мол, чтобы общаться с этим юмористом, необходимо сначала пройти серьёзную подготовку, иначе неизбежны сердечные приступы. А вот последний вопрос заставил его скривиться.
Глядя в перекосившееся лицо Шисса, Петров поспешил уточнить:
– Товарищ Хоргах, мы понимаем, что при имеющейся разнице между нашими уровнями награждать вас за сбитые самолёты противника было бы по меньшей мере некрасиво. Но мы оцениваем вашу помощь совсем по-другому. Вы знаете, что после того, как вы уничтожили ночью всю группу вражеских бомбардировщиков, на Москву не было совершено ни одного налёта? Ни од-но-го, товарищ Хоргах! А до этого такие налёты совершались с завидной регулярностью. А каждый такой налёт -- это не просто долгое сидение в убежищах. Это и погибшие, и пожары, и просто разрушенные здания, которые имеют очень большую историческую и культурную ценность...
– Даже с учётом этих обстоятельств, майор, - вклинился Шисс, воспользовавшись небольшой паузой.
Некоторое время Петров продолжал вглядываться в его лицо, после чего вздохнул:
– Жаль. Но думаю, наше правительство поймёт вашу позицию.
– Надеюсь на это, - кивнул Хор.
– Тогда...
– безопасник помялся, но потом решительно тряхнул головой: – Тогда, товарищ Хоргах, надеюсь, вы не откажетесь принять принять от нас небольшой подарок? На память?..
– Н-да, - пробормотал Мур, досмотрев запись.
– Хотя, конечно, следовало ожидать. Не ты первый.
– И как поступали другие?
– По-разному, друг мой. По-разному...
– горо помолчал.
– Знаешь, есть цивилизации, которые такой отказ воспримут как смертельное оскорбление. Нет-нет, - поспешил он успокоить напрягшегося было Шисса, - та, с которой ты контактируешь, к таковым не относится. Во всяком случае предварительный анализ об этом говорит. И кстати, - напарник весело оскалился, - можешь не беспокоиться, что тебе в качестве подарка вручат раба. Или красивую самку.
– Вручат некрасивую?
– фыркнул Шисс, невольно вспоминая одну из сотрудниц лётной столовой, явно страдающую избыточным весом.
– Н-ну-у...
– задумчиво протянул Мур, - я бы вручил. Но, боюсь, у аборигенов не настолько хорошо с чувством юмора.
– Что радует, - буркнул Хоргах.
– Да не страдай ты раньше времени!
– отмахнулся напарник.
– Будет какое-нибудь местное оружие. Наверняка. А может, какая-нибудь безделушка вроде портрета правителя с его личной подписью. Вернёмся -- отдашь его в музей Дома, в отдел курьёзов. Если, конечно, не решишь повесить у себя в спальне.