Краткая история масонства

Гулд Роберт Фрик

По мнению Хьюгана, «дополнительные, или новые, статьи, похоже, соответствуют некоей компании или объединению франкмасонов, сохраняя власть в той или иной форме над рядом лож, о которых в настоящее время мы практически не имеем никакой информации и которые, похоже, вбирают в себя особенности умозрительного свойства».

Вернемся к Масонскому Обществу. Томас I и Эдвард, пятый сын франкмасона Валентайна Стронга, были членами Лондонской компании и успешными мастерами – строителями собора Святого Петра при сэре Кристофере Рене. В соответствии с «Воспоминаниями семьи Стронг», Томас Стронг лично заложил первый камень в основание собора Святого

Павла. Фонарь купола начали возводить примерно в 1706 году, а 25 октября 1708 года Эдвард Стронг-старший уложил там последний камень.

В данном случае следует заметить, что, пока работники нескольких ремесел объединялись в гильдию, франкмасонам даровали особые почести. Сначала они были поименованы в хартии епископом Дарема, соединившие различные ремесла в «Общество, Братство и гильдию» в 1671 году. Совместное объединение должно было ежегодно собираться на празднике святого Иоанна и выбирать четырех хранителей, один из которых «допускался как франкмасон и в тот же день он становился франкмасоном и братом».

Весьма вероятно, что Масонское Общество Лондона обладало некоторыми внешними привилегиями и среди них, возможно, оказался более или менее принятый сюзеренитет над всеми членами гильдии того ремесла (или франкмасонами). Большую и необычную власть ткачам даровал Генрих II.

В 1327 году Эдуард III пожаловал хартию столичным кожевникам, которая обязывала всех кожевников страны подчиняться одним и тем же правилам. Она же передавала их под власть мэров их городов. При Эдуарде IV хартии даровались различным ремесленным сообществам, позволяя им вести независимое существование в городе.

Например, портным из Эксетера, богатым, могущественным и хорошо обученным, обуреваемым амбициями, помимо совершенствования в портновском искусстве Эдуард IV разрешил «приращивать и увеличивать» их гильдию, как им хочется, принимая в свое общество «различных ремесленников, не только портных, но и других, не живших в том же городе».

Фактически им мог стать любой, кто занимался ремеслом и каким-либо родом деятельности свободных братьев и поклялся оставаться правдивым и любящим братом гильдии, никогда не нарушать никакой закон Братства, платить надлежащим образом взносы в течение жизни в казну и выполнять свои функции до смерти («Городская жизнь»).

Далее процитирую из «Естественной истории Стаффордшира» доктора Роберта Плота, опубликованной в 1686 году:

«85. К этому добавлю, что в этом краю имеется обычай принимать мужчин в Общество франкмасонов, которое в этой поросшей вереском местности является более востребованным, чем где-либо еще, хотя я нахожу, что этот обычай более или менее распространен повсюду, но здесь встречаю самых выдающихся личностей, которые не гнушаются тем, чтобы быть членами общества. Нет нужды доказывать его древность и почетность, она подтверждается находящимся у них большим томом, в котором на пергаменте записаны история и правила общества масонов.

86. То общество, в которое они допускаются, франкмасоны называют собранием (или иногда ложей), оно может состоять по крайней мере из 5 или 6 древних орденов. Когда кандидаты присутствуют на собрании, то надевают перчатки, точно так же поступают и их жены в связи с обычаем места. Общение их в основном происходит с помощью неких тайных знаков, благодаря которым они распознают друг друга, когда находятся в стране или путешествуют. Если среди них появляется

неизвестный им человек, то он может показать любой из этих знаков члену общества, которого они в равной степени называют Принятым масоном. Он обязан, независимо от того, где находится, даже если на вершине колокольни (несмотря на риск и неудобство), приходить лично, чтобы узнать, в чем нужда, и помочь. Если он нуждается в работе, то члены общества обязаны что-нибудь ему подыскать. Если он не способен работать, следует дать ему денег или поддерживать до тех пор, пока он не сможет вернуться к работе. И все это обозначено в их статьях».

После разоблачения ложности «Легенды о ремесле» доктор Плот продолжает: «Все же еще более неправдоподобно, чтобы Ген[рих] VI и его Совет когда-либо внимательно рассматривали или одобряли их символы и способ поведения, таким образом подтверждая их права как почтенных Мастеров и собратьев, как их называют в „Свитке“, ибо в третий период его царствования (когда ему было не более 4 лет от роду) я обнаружил парламентский акт, совершенно запрещавший это общество».

Среди подписчиков «Естественной истории Стаффордшира» были Элиас Эшмол, сэр Уильям Дуглас и сэр Кристофер Рен, ко всем автор относится с большим уважением и почетом.

В «Естественной истории Уилтшира» Джон Обри попросил приготовить для печати, как уже говорилось, работу, остававшуюся в рукописи вплоть до 1847 года. Из этой краткой копии я привожу следующий отрывок: «Меморандум. В этот день, 18 мая, понедельник 1691, в пятое воскресенье после Пасхи, великое собрание в церкви Святого Павла Братства Принятых масонов, где сэра Кристофера Рена, сэр Генри Гудрика из Тауэра и многих других должны принять в Братство. Они были правителями этого сообщества».

В оригинале (или черновике) рукописи Обри слова, выделенные выше (Принятые масоны), сначала написаны как франкмасоны, но затем «франк» вычеркнуто и вместо них появилось «принятые».

Приведенный отрывок является единственным современным свидетельством, который связывает сэра Кристофа Рена с франкмасонами, хотя после смерти Великого Архитектора встречаемся с длинным рядом совершенно неправдоподобных заявлений, в которых говорится, что в течение многих лет он являлся Мастером частной ложи, а также (хотя и в период, предшествующий введению этого титула) Великим Мастером Братства.

Из книги Обри мы знаем, что в тот год произошло великое собрание свободных, принятых или одобренных масонов, а также более значительное собрание сообщества, сведений о котором не сохранились. В гравированном листе 1729 года главная ложа описана как «№ 1. „Гусь и противень“ в церковном дворе Святого Павла. Учреждено в 1691».

Как замечает доктор Джеймс Андерсон, «отдельные ложи встречались не так часто и были обычны на юге или поблизости от тех мест, где проводились масштабные работы.

Так, сэр Роберт Клайтон попал в ложу своего брата Мастера, чтобы встретиться с правлением в госпитале Святого Томаса в Саутворке, в 1693 году, и посоветовать, какой выбрать проект для перестройки госпиталя, близ которого упомянутая ложа продолжала существовать в течение долгого времени после этого».

«Кроме этой и старой ложи Святого Павла существовали другие: на Пикадилли близ церкви Святого Джеймса, около Вестминстерского аббатства, рядом с Ковент-Гарден, в Холборне, на Тауэр-Хилл, где собирались время от времени» (Конституции, 1738).