Краткая история Русского Флота

Веселаго Феодосий Федорович

Отряд из Севастополя, прибывший на помощь Стули, не решился атаковать в Варне сильнейшую его турецкую эскадру. Дело затянулось; из Севастополя был послан к Варне еще отряд, который, не найдя ни турок, ни первого отряда, возвратился в Севастополь.

В июне 1809 г. Чичагов оставил пост морского министра и на его место назначен был главный командир Черноморского флота и портов маркиз де-Траверсе, а исправляющим должность последнего – вице–адмирал Языков.

В конце этого года опять явилась было мысль о высадке в Босфор, но она осталась также без исполнения. В начале 1810 г. флот велено было держать в такой готовности, «чтобы он мог выйти в море через три дня по получении о том повеления»; но в случае соединения турок с англичанами предписывалось соблюдать такую осторожность, «что не только флот наш, но даже корабля или фрегата и других судов не отваживать». Несмотря на это чрезмерно осторожное распоряжение необходимость заставила высылать в крейсерство фрегаты, корветы и мелкие суда к Дунаю, также для обозрения румелийского и анатолийского берегов, и фрегаты в крейсерство к восточному

берегу, особенно к Сухум–кале и Суджук–кале, для захвата и уничтожения турецких судов, доставлявших горцам порох и оружие.

Взятие Сухум–кале

На кавказском берегу особенное опасение возбуждал Сухум–кале. Хотя он находился в Абхазии, принявшей подданство России, но в нем теперь заперлись восставшие, убившие своего прежнего владетеля, преданного русским властям. Отправленный отряд из 6 судов (1 корабль, 2 фрегата, 1 требака и 2 канонерские лодки), подойдя к укреплениям Сухума на ружейный выстрел, бомбардировал их всю ночь, утром свез десант и после упорного кровопролитного боя овладел крепостью, потеряв убитыми и ранеными 109 человек. В крепости взято 62 пушки и более тысячи пудов пороха.

Плавание эскадры Сарычева

В июле, по получении известия о выходе из Босфора значительной неприятельской эскадры, немедленно отправлен был на поиск неприятеля, под начальством контр–адмирала Сарычева, отряд из 11 судов (9 кораблей: 3 стопушечных, четыре – 74–пушечных, два – 54–пушечных и 2 брига). Так как по имевшимся сведениям одна часть турецких судов пошла к анатолийскому берегу, а другая к румелийскому, то Сарычеву предписывалось сначала истребить первый отряд, а потом второй. При осмотре анатолийского берега ни в Синопе, ни в Самсуне неприятельских судов не оказалось; а между тем, 11 июля турки, в числе 9 кораблей и 6 фрегатов, подошли на вид Севастополя и, не предпринимая ничего, 13 числа удалились в море. Но одно появление турок уже до того повлияло на местных татар, что враждебные нам группы начали собираться в Байдарской долине с целью, в случае высадки десанта, пособить неприятелю.

Настоящее плавание эскадры Сарычева, неудачное в военном отношении, было не более счастливо и в морском. Свежий ветер, захвативший эскадру в море, показал, до какого печального состояния доведен был Черноморский флот в семилетнее управление де-Траверсе: многие суда потеряли стеньги и нижние реи, мачты получили опасные повреждения, под баргоутами вышла конопать, расходились обшивные доски, отходили от бимсов и кололись кницы, даже несколько болтов вышли из своих мест. Независимо от слабости корпуса судов, большая часть повреждений произошла от гнилости деревьев рангоута. Сарычев, видевший сам обломок стеньги с корабля Полтава, писал в частном письме к Языкову: «Удивляюсь, как она (стеньга) не слетела еще в гавани от тяжести наложенного на нее рангоута». Кроме того, на судах не было полного комплекта нижних чинов «и в числе наличных было до 150 ребятишек, по большей части необразованных (то–есть малолеток, вовсе незнакомых с требованиями службы), так что самое управление парусами сделалось затруднительным». Высшее начальство, недовольное Сарычевым, предписало немедленно отправить его опять в море на поиски неприятеля «не в тех однако местах, где оного нет, но там, где оный находится, и стараться овладеть им или истребить по всей возможности»; потом предписывалось отправиться к Варне и совместно с сухопутными войсками принудить к сдаче эту крепость. В августе, усиленная эскадра Сарычева вновь вышла в море в числе 17 вымпелов (8 кораблей, 5 фрегатов, 1 корвет, 2 брига и 1 шхуна), но в Варне турецкого флота не нашли; об армии же нашей не могли получить никаких сведений и, не зная силы и численности гарнизона Варны, не могли ничего предпринять против крепости и пошли в Севастополь. Но на пути, на рассвете 17 августа, увидели в недалеком расстоянии турецкий флот из 11 судов (2 стопушечных, 6 двухдечных кораблей, 2 больших фрегата и 1 бриг). Турки, видимо избегая встречи и имея более ходкие» суда, спешили удалиться. Тогда Сарычев отправил за ними лучших ходоков – 4 корабля и 1 фрегат, под начальством контр–адмирала Клокачева, приказав стараться принудить неприятеля вступить в бой. Погоня продолжалась до вечера; передовые суда нашего отряда настолько приблизились к задним турецким, что обменялись с ними несколькими выстрелами, хотя еще безвредными по дальности расстояния; но тогда у Сарычева явилось опасение, чтобы посланный отряд не разлучился с флотом, и он велел прекратить погоню, а турки в это время скрылись. Полагая, что они пошли в Босфор, и не решаясь удостовериться в этом, Сарычев, «хотя и с соболезнованием», счёл за лучшее возвратиться в Севастополь. Такое плавание, конечно, не могло быть приятно высшему начальству, но, все–таки, тому же Сарычеву поручено было командование над новой экспедицией в Трапезонт, готовившейся в величайшей тайне, еще до возвращения его эскадры в Севастополь.

Неудачное нападение иа Трапезонт

Около 4 тысяч сухопутных войск, размещенных на двух кораблях, фрегате и нескольких транспортах, вышли в море. Двухдневный туман и потом свежий NW разъединили суда эскадры и заставили Сарычева, для сбора их, зайти прежде в соседнюю с Трапезонтом Платанскую

бухту. С береговых укреплений открыли было по эскадре огонь, но судовая артиллерия скоро заставила прекратить его. Свезенный из охотников десант высадился благополучно на берег; но там неожиданно встретил сильное сопротивление со стороны турок, в большом количестве скрывавшихся в ложементах, устроенных по всему берегу. При кровопролитной схватке часть десанта погибла и едва половина его возвратилась на свои суда. По решению командиров, собиравшихся у Сарычева перед уходом в Севастополь, «в отмщение за нанесенное поражение» бомбардировали береговые укрепления и самый город. В декабре, также с военной целью, отправлен был еще отряд из трех фрегатов и двух бригов, под начальством капитан–лейтенанта Сальти, в Суджук–кале для содействия сухопутным войскам во взятии крепости. Но так как крепость уже сдалась до прибытия отряда, то Сальти, оставив при ней для крейсерства один бриг, с другими судами отряда ушел в Севастополь.

Взятие Быченским фрегата и корвета в Пендераклии

В 1811 году флот (10 кораблей, 3 фрегата и 1 бриг) под начальством вице–адмирала Галла подходил к Варне, но не нашел там неприятельского флота. Посланный Галлом в Пендераклию капитан 1 ранга Быченский с двумя кораблями быстрым, отважным нападением успел захватить и увести построенные там фрегат и корвет, которые долго служили в нашем флоте под их настоящими именами Магубей—Субхан и Шагин—Гирей. По возвращении флота в Севастополь высылались только крейсеры к Дунаю для поддержания сообщения с находящейся там флотилией и для наблюдения за движением турецкого флота и к восточному берегу для воспрепятствования сношениям неприятеля с местными жителями, а также и для доставления провианта и разных припасов сухумскому гарнизону. При осенних бурях эти крейсеры получили значительные повреждения, а один из них, бриг Царь Константин, разбился между Анапой и Редут—Кале.

В продолжение этой войны, тогда как Черноморский гребной флот отличался примерной отвагой, энергией, в действиях корабельного, за исключением нескольких отдельных подвигов, в общем ходе дел замечалась какая–то странная вялость, нерешительность и у отдельных начальников крайняя осторожность, заставлявшая их избегать малейшего риска, что в значительной степени объяснялось печальным состоянием флота.

Военные действия Каспийской флотилии

Главнокомандующий кавказскими войсками князь Цицианов, получив известие о сборе в Тавризе значительного числа персидских войск для вторжения в наши владения, для отвлечения части их решил, высадив в Энзили десант около 1300 человек, овладеть городом Рештом. Хотя в это время число судов флотилии было весьма ограниченное, но однако она удовлетворительно исполнила требование главнокомандующего. По штату, утвержденному в 1803 году, в Каспийской флотилии было положено иметь от 2 до 4 корветов, от 2 до 4 бригов, от 2 до 4 люгеров, 2 бомбардирские судна и от 6 до 10 транспортов; но средства Казанского и Астраханского адмиралтейств оказались до того недостаточными, что в 1805 году, когда потребовались суда для перевозки десанта, Астраханский порт мог дать только один фрегат, яхту, 4 галиота и шхоут.

Действия флотилии у Энзили и Баку

Десант, принятый на эти суда в устьях Волги у Сладкоеричной пристани, 23 июня, подошел к Энзили. На берегах узкого пролива, ведущего к городу, сооружены были персами укрепления, и в угрожающем положении стояли толпы вооруженного народа; но когда начальник отряда капитан–лейтенант Веселаго послал три галиота для овладения городом и когда один из них под огнем неприятеля прошел пролив, защитники города бросились на свои лодки и спешили спасаться бегством, оставив в добычу русским три судна и 8 фалконетов.

По занятии Энзили отряд десантных войск, поддерживаемый четырьмя вооруженными шлюпками, выбивая неприятеля штыками из засек и укреплений, дошел по направлению реки до города Перибазара и овладел им. Отсюда начальствующий десантом генерал–майор Завалишин направился к Решту; но непроходимая, испорченная персами дорога, защищаемая неприятелем, значительно превосходившим по силам наш десант, заставила Завалишина отступить, возвратиться на суда и выйти в море. Зайдя к острову Саре для пополнения запаса пресной воды, отряд перешел к Баку. После неуспешных переговоров о сдаче города был свезен десант, и суда начали бомбардировку, на которую крепость отвечала огнем своей артиллерии. Высаженный десант, после упорной защиты бакинцев, овладел командовавшими крепостью высотами, на которые за неимением лошадей орудия перевозили люди. При продолжающейся бомбардировке две бывшие на отряде мортиры разорвало, а снаряды остальных четырех 12–фунтовых пушек не могли сделать сколько–нибудь значительных повреждений трехаршинным массивным стенам крепости. При таком положении осады известие о приближении к Баку идущих на помощь войск кубинского хана заставило десант возвратиться на суда. Зайдя к о. Саре, где Завалишину поручено было оказать содействие в переселении одного дружественного племени, отряд перевез десант к Апшерони, откуда он пошел в Баку для соединения с подходящими к городу войсками князя Цицианова. Бакинский хан согласился сдать город, но, воспользовавшись доверчивостью главнокомандующего, изменнически убил его; осада города прекратилась, и он взят был только в следующем 1806 году.