Краткий курс экономической науки

Богданов Александр Александрович

Освобождение крестьян от земли и от крепостных отношений, происходившее в больших размерах в конце средних веков и в начале нового времени (в позднейшую эпоху торгового капитализма), было основным источником пролетариата.

Еще раньше, чем такое освобождение совершилось формально, законодательным путем, жизнь в значительной мере осуществляла его фактически, в форме массовых побегов от земли. Энергичная эксплоатация крепостных феодалами, как было указано, приводила очень нередко к полному разорению крестьянских хозяйств, и повсюду сделала положение прикрепленных к земле крестьян невыносимым. В деревне тогда остаются лишь более пассивные натуры, которые способны мириться с возрастающим гнетом извне и не уменьшающимся давлением традиций внутри семьи. Личности же активные, энергичного типа — таких, конечно, меньшинство — покидают деревню. Значительная часть их обращается в бездомных бродяг, а другие, которые хотят жить честным заработком, устремляются в города.

Формальное

освобождение крестьян лишь облегчало и ускоряло процесс образования пролетариата. В Англии, где даже не было общегосударственного акта освобождения, крепостное право исчезло само собой очень рано, отчасти вследствие энергичного сопротивления крестьян, отчасти вследствие большей выгодности наемного труда сравнительно с крепостным. Там зависимого крестьянина сменил частью арендатор земли — фермер, частью бесхозяйный батрак или полубатрак. Если фермер платил плохо, то землевладелец (лэндлорд) сгонял его и передавал аренду другому. Таким образом, аренда переходила в руки более состоятельных фермеров, которые платили больше и исправнее. Множество крестьян при этом отрывалось от земли.

Большое значение в деле обезземеления крестьян имело «огораживание» общинных земель — явление, происходившее одинаково и в Англии и на континенте. Стремясь к увеличению своих доходов и опираясь на формальные права, а в сущности — на грубую силу, землевладельцы отнимали у крестьянских общин те земли, которые издавна находились в общинном пользовании. Не трудно представить себе, в какой мере такая экспроприация подрывала крестьянское хозяйство и содействовала обращению крестьян в пролетариев.

Если землевладельцу было выгодно заменить крестьянское земледелие скотоводством, то он прямо сгонял со своей земли всех крестьян и поселял вместо них скот, при котором требовалось только ничтожное число наемных рабочих. Так было особенно в Англии XVI–XVII века, когда, благодаря сильному спросу со стороны голландской, а затем развивающейся английской шерстяной промышленности, цена шерсти значительно поднялась. Разведение овец стало очень выгодным делом, и дворянство энергично принялось обращать крестьянские пашни в пастбища — на место сотен тысяч крестьян были поселены миллионы овец.

Дело начиналось обыкновенно с ограничения общинных земель и прав крестьянина пользоваться общинным лесом. Это ставило крестьянина в крайне тягостное положение, и он оказывался вынужденным уступать свой надел господину. Но это был далеко не единственный метод обезземеления крестьян. Оно совершалось в широких размерах простой экспроприацией крестьянства господами. У обиженного английского иомена (независимого крестьянина) не было возможности искать управы на сильных мира сего, потому что судебные процессы были чрезвычайно дороги, а суды выражали интересы крупных землевладельцев. Вот как один автор половины XVI века описывает процесс обезземеления крестьянства: «Джентльмены не считают за преступление изгонять бедных людей из их владений. Напротив, утверждая, что земля принадлежит им, они выбрасывают бедных из-под крова, как каких-нибудь гадин. В Англии в настоящее время тысячи людей, которые были честными домохозяевами, просят милостыню, шатаясь от одной двери к другой».

Именно в Англии — стране с самым сильным и быстрым развитием промышленного капитализма совершилось наиболее полное обезземеление крестьян. Там этот процесс продолжался более 300 лет (главным образом XVI–XVIII века), и дело дошло до того, что крестьяне-собственники почти совершенно исчезли — вся земля находится в руках лэндлордов.

Значительная часть экспроприированных крестьян отправлялась в города, создавая огромные кадры пролетариев. Население деревень таяло, как воск, а города росли с головокружительной быстротой; за последнюю четверть XVIII в., когда в общем завершался процесс обезземеления крестьян, население целого ряда английских городов, напр., Манчестера, Лидса, Больтона и Бюрмингама, увеличилось в 3–3,5 раза.

Далее, источником пролетариата явилась, как было выяснено, конфискация королями и князьями имуществ духовенства и ремесленных корпораций, оставившая без призрения массы бедных, которые прежде кормились на счет этих учреждений. Подобное же значение имело распущение феодалами их многочисленной дворни, а также роспуск феодальных дружин, который совершился в период централизации государственной власти. Эти факты были неизбежным результатом тех изменений в психологии феодалов, которые повлекло за собой развитие денежного хозяйства вообще и особенно развитие торгового капитала. Прежде главной силою феодала была многочисленность подвластных ему людей, и для него было как нельзя более естественно стремление окружать себя громадною свитою, тем более, что при натуральном хозяйстве куда было и девать излишки продуктов феодального хозяйства, как не скормить дворне и другим паразитам (напр. граф Варвик, «делатель королей», живший в Англии конца XV века, ежедневно кормил на свой счет 30.000 человек). Когда же главною силой феодала стали деньги, он распустил «людей».

Разорившиеся мелкие ремесленники

составляли один из источников пролетариата, важный не столько с количественной стороны, сколько с качественной: в лице бывших ремесленников промышленный капитал имел перед собою обученную, с самого начала пригодную к систематическому труду рабочую силу, которая легко приспособлялась к целям капитала, тогда как пролетариев-беглецов из деревни, пролетариев-бродяг, пролетариев-нищих, пролетариев, вышедших из паразитического класса дворовых, надо было еще приучать, приспособлять с большими усилиями. Количество разоряющихся мелких ремесленников, вначале сравнительно небольшое, чрезвычайно возрастает впоследствии, когда ремеслу приходится конкурировать с развивающимся крупно-капиталистическим производством.

Аналогичное значение имели, как один из источников рабочего пролетариата, ремесленные подмастерья и ученики, наемные работники мелко-ремесленных предприятий.

Так совершалось различными путями необходимое для возникновения и развития промышленного капитализма «первоначальное накопление наемной рабочей силы» [14] .

Далее, крупное производство нуждалось в опытных организаторах, самой жизнью подготовленных для такой роли. Класс торговых капиталистов удовлетворял этому требованию. Не говоря уже о том, что торговый капиталист был организатором собственного торгового хозяйства, которое являлось, в среднем, скорее крупным, чем мелким предприятием, — будущий промышленный капиталист подготовлялся к своей новой деятельности еще иным путем — он захватил в. свои руки значительную долю организаторского дела по ведению мелких промышленных предприятий; как было выяснено, торговому капиталисту фактически принадлежал высший надзор и контроль за производством многих мелких предприятий, объединяемых его капиталом по способу «домашней системы капиталистического производства».

14

Стихийный характер общественного развития при меновых отношениях сказался, между прочим, в том факте, что «первоначальное накопление наемной рабочей силы» совершалось в количестве, не соответствовавшем потребностям промышленного капитала, обыкновенно далеко их превосходившем. Так, в Англии XVI–XVII веков оказались целые сотни тысяч людей, которых не могла поглотить промышленность. Принужденные вести бродяжескую, паразитарную жизнь, они представляли серьезную угрозу для общественного спокойствия. Против них принимались самые энергичные меры: их клеймили, били кнутом отрезывали уши, наконец, за особенное «упорство» их вешали, но все это недостаточно помогало. По существу, меры эти имели то значение, что дисциплинировали бездомный пролетариат для потребностей развивающегося капитала, воспитывали бесхозяйственные элементы общества в том направлении, какое соответствовало стремлениям новых организаторских классов. Впрочем дело не всегда сводилось к подобным приемам воздействия. В конце XVI века английское правительство установило налог на высшие классы в пользу бедных; и это сделано было для того, чтобы посредством законного паразитизма сколько-нибудь обеспечить для землевладения и капитала безопасность от паразитизма незаконного в его грубых формах — в форме грабежа, воровства и т. п., — а также для того, чтобы предупредить вымирание работников, которые всегда могут понадобиться капиталу.

В тех немногих странах, где крепостное право удерживалось очень долгое время промышленный капитал при своем возникновении испытывал, наоборот, недостаток в свободной рабочей силе. Приспособляясь к условиям, промышленный капитал организовал там фабрики с крепостным трудом; но недостатки крепостного труда в этом случае оказались так значительны, его производительность так слаба, что сами капиталисты бывали принуждены обращаться к государству с петициями об освобождении их крестьян.

Так бывало в России.

Таким образом, условия, при которых возможен промышленный капитализм, — первоначальное накопление капиталов и наемной рабочей силы, — оказались налицо. Новая система производственно-распределительных отношений могла начать свое историческое развитие.

2. Развитие техники и крупно-капиталистического производства

А. Расширение сферы деятельности торгового капитала

Почти с самого начала развития ремесленно-городского строя из всех областей промышленности наиболее быстро развивалась торговля (отыскание рынков, перевозка товаров, устройство складочных мест, организация продажи и закупки и т. д.). Этим, как было указано, объясняется возникновение «торгового капитала», т.-е. частичного перехода в руки торгового класса организаторской роли в общественном Производстве. В эпоху торгового капитализма продолжалось то же самое, и в результате получилась, наконец, значительная отсталость всех отраслей производства сравнительно со средствами и потребностями торгового капитала.