Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Барановский Вадим

Кзаг вытащил откуда-то длинный кнут и, стоя на тележке, стегал направо и налево, так, что черволюды опасались подходить близко к Кончагу. Иные особо храбрые корчились на земле, держась за располосованные кнутом морды — или всё-таки лица?

Увидев, что один из нападающих проскочил под кнутом и приблизился к Кончагу, Фонси подобрал со дна тележки Кончагов лук, наложил стрелу, натянул тетиву, насколько смог, и выстрелил. Тетива больно хлестнула Фонси по руке, — хорошо, рукав шубы смягчил удар, а то остался бы такой же багровый рубец, как те, что щедро раздавал на обе стороны Кзаг, — а черволюд заскулил и упал на спину, хватаясь за пробитую стрелой ногу. Его заметил Кончаг и пинком отшвырнул назад, к остальным. Черволюды схватили

раненого и с обиженным плачем уволокли куда-то назад, и что-то подсказывало Фонси — не затем, чтобы перевязать рану. Из прохода раздался визг и смолк, подтвердив эти опасения.

Но черволюды всё прибывали и прибывали, и вот уже Кончаг перестал разгребать завал и вместо этого вертелся на месте, размахивая вытащенным из кучи обломков рычагом — Кзаг не успевал отгонять черволюдов. Он бросил кнут и выхватил из ножен на поясе длинный кинжал.

В голове Фонси словно лопнула какая-то плотина, и оттуда хлынули, завертелись обрывки стихов и песен, сплетаясь между собой, и сами сложились в стишок — Фонси помнил очень похожий, как будто слышанный в давнем детстве. Указывая пальцем то на одну, то на другую толпу черволюдов, Фонси прочитал этот стишок, словно злобную считалку.

Злой подземный черволюд, Уползай в ущелье, Будет там тебе уют, Радость и веселье. Отыщи себе подвал, И сиди в подвале-то, Сгинь, пока я не позвал Древнего Оральда! Рубит камни злая сталь В неуёмном раже, А тебя старик Оральд По камням размажет, Черволюд, захлопни пасть И ко мне не суйся, Над тобой Оральда власть — Слушай-повинуйся!

Последние слова прозвучали в тишине, нарушаемой только тяжёлым пыхтением Кончага. Черволюды не убежали и не растворились в воздухе, но перестали мяукать и застыли, с непонятным выражением глядя на Фонси. Хоббит обвёл их строгим взглядом, не опуская руки с указующим пальцем.

— Колдун, однако... — просипел Кзаг, — эй, Кончаг, шевелись давай!

Кончаг опомнился и в несколько движений раскидал самые крупные остатки завала.

— Прорвёмся! — зарычал он, вспрыгивая обратно на тележку и занимая место Фонси у качелей. — Давай поехали, пока они не опомнились! Иа-а-харри-хей!

Кзаг схватился за вторую пару рукоятей, и оба орка как следует поднажали. Со скрипом и скрежетом тележка двинулась вперёд, толкая перед собою небольшую кучу мусора, оставшуюся от завала. Схватив батог, Фонси раскидал мусор по сторонам, и они снова покатились.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

в которой происходит игра в загадки

—

Мы не одни, — сказал Кзаг, опуская руку на кинжал, — снаги знают, что мы здесь.

— Говорил я тебе с самого начала, нужно идти через дорогу троллей, — огрызнулся Кончаг, оглядываясь по сторонам.

— По дороге троллей мы плелись бы полмесяца.

— То-то мы здесь очень быстро двигаемся, — рука низкорослого орка сжалась в кулак.

— Не время драться, — прошипел Фонси, — что если они нападут?

— Не похоже, — ответил Кзаг, — нас пока просто провожают.

На голой вершине холма — снега здесь лежало совсем мало — отчётливо вырисовывался орк с копьём на плече, бредущий по холму в одном направлении с тремя путниками. Ещё несколько орков шли с другой стороны, точно так же закинув копья на плечи и опустив головы. На гундабадцев и Фонси они не обращали никакого внимания, друг на друга, впрочем, тоже. Как будто каждый из них просто шёл куда-то по своим делам, вот только эти дела совершенно случайно звали его именно туда, куда шли все остальные.

— Я не знаю, как вы, — пробурчал Кончаг, — а я собираюсь пожрать.

— Вон там неплохое место, — показал пальцем Кзаг, — можно сесть и перекусить.

Они расположились в выбранном месте, сложили костерок из собранного по дороге хвороста и сели греть на костре печёную козлятину. В подогретом виде она ни капельки вкуснее не стала.

Их провожатые тоже остановились — так, от нечего делать, надо же когда-то и остановиться. Ближе всех к Фонси и гундабадцам остановился небольшого роста орк; сидя на корточках, он склонился над чем-то, что держал в руках, и время от времени беспокойно озирался.

— Что это он делает? — спросил Фонси у Кончага.

— Жрёт, — коротко отвечал орк, — и боится, что кто-то подойдёт и попросит кусочек.

Один из местных орков помахал жующему рукой.

— Эй-эй, дай еды! — крикнул он скрипучим голосом.

— Эй-эй, нет еды! — ответил орк и быстро запихнул в рот остатки своего обеда. Второй орк тут же позабыл первого и отвернулся от него.

— Они знают, что едой делиться надо, — сказал Кончаг, швыряя обглоданную кость в костёр, — но не хотят. Поэтому едят, сидя поодиночке.

— Двинули, — сказал Кзаг, поднимаясь и тоже кидая кость в огонь, — нечего рассиживаться.

Он встал, развязал штаны и помочился на костёр. Потом то же самое проделал Кончаг, а после, чего уж там, и Фонси, и они пошли дальше, сопровождаемые со всех сторон гъръмскими орками.

Шли довольно долго. С вершины холма, куда они поднялись, показалась деревня, одна из двух, упомянутых давеча Кончагом. Страннее деревни Фонси сроду не видывал — даже болотные орки с хижинами на жердях строились более понятно. Деревня же гъръмских орков представляла собой что-то вроде кольца, сделанного из кривоватых колец поменьше и обнесённого дополнительной стеной. В селении не было ни улиц, ни переулков — все дворы лепились вплотную друг к другу, и Фонси не заметил там ни входов, ни выходов.

Когда Кончаг и Кзаг повернули на восток и решительно направились в обход деревни, их провожатые забеспокоились и стали постепенно, но вполне заметно переходить так, чтобы загородить гундабадцам путь.

— Нас ведут в деревню, — мрачно заключил Кончаг, — похоже, от разговора с Хийси нам не отвертеться.

— Ну что, — пожал плечами Кзаг, — поговорим с Хийси.

Возле деревни их провожатых встретили другие слоняющиеся без дела орки.