Край безумной любви
Шрифт:
– Пацаны, отступаем, эти чекнутые нас насмерть забьют!
Да какой там – отступать, вернее будет сказать отползать, так как озверелая от драки шпана, уже не контролировала свои действия. Мигом разобрали на колья штакетник и две стоящие лавочки и с ужасными криками погнали красноулинских прочь. Кого догоняли, забивали, и только когда он переставал шевелиться, бросались в погоню за другими.
Резак кричал своим пацанам вслед:
– Бросьте колья, дурни, они и так уже спеклись.
Вдруг раздался пронзительный свист – кто-то их молодых пацанов предупреждал, что к кафешке едет милиция.
Вот так на Филёвской сторонке, в Юном городке, рос и креп молодой парнишка – Лешка Борисов. Мама – Аня была с утра до ночи на работе, отец отбывал очередной срок в лагерях, а улица воспитывала и закаляла в нем дух молодого бойца и лидера среди пацанов его уровня. Жизнь, словно широкой рекой, раскинулась перед Лешкой, но в какую сторону плыть? Родной батя не смог в свое время донести до пацана, что не детские это забавы – заигрывания с судьбой, хотя, что мог сделать сам отец, когда в семнадцать лет его жизнь была предопределена жестокой властью.
Наступило лето. Лешка окончил восьмилетку и по настоянию мамы, осенью, должен поступить в какое-нибудь училище и получить профессию. Денег постоянно не хватало, мама работала, но этого было недостаточно, чтобы содержать семью. Отец стеснялся просить о помощи, но Анна посылала ему денег на карточку для покупки продуктов в лагерной лавке. Да и посылки приходилось собирать не из дешевых продуктов, не пошлешь же один шмат сала, да чеснок. Леша понимал, что денег взять неоткуда и решил на лето найти себе работу, чтобы хоть как-то помочь матери. И вот здесь подвернулся Резак со своим предложением.
– Хочешь деньжонок срубить?
– Воровать не пойду, – ответил Лешка.
– Не лезь вперед со своими мыслями, разве я тебя красть зову. Меня кореш – Гурам к себе в гости зовет, в Дагомысе знаменитые картежники Союза собираются, есть возможность с ними в настоящую игру перекинуться, и пока до Адлера доберемся, кого-нибудь из пассажиров в мешок посадить 5 .
– Ты же знаешь, я только в «очко» и «триньку» рублюсь, а там фраерские игры не канают, да и не хочу я для них быть «булкой с маслом».
5
Посадить в мешок – выиграть в какую – нибудь игру
– Ты смотри, по фене научился базарить, молодец, на лету схватываешь. Если что, будешь при мне сигнальщиком во время игры, сбегаешь стос 6 новый купишь, да мало ли, что понадобится, заодно и деньжонок поднимешь, мамке поможешь.
– А отпустит, ведь к морю дорога дальняя?
– Пойдем, переговорим с ней, заодно об отце поинтересуюсь.
Сначала Аня и слушать не хотела, чтобы отпустить сына с Резаковым.
– Мне что, одного сидельца в семье мало, ты еще малого в тюрьму тащишь. Сергей, даже не думай.
6
Стос –
– Ань, отвечаю за слова, Лешку под статью не подведу, – успокаивал ее Резак.
– Тогда зачем его с собой берешь?
– В море за рыбой, знаешь какие там уловы, не то, что с удочкой на Москве-реке сидеть. За пару месяцев заработаем, да и тебе подспорье будет.
– Ты меня-то не обманывай, рыбу какую-то придумал.
– Ань, я когда-нибудь тебя подводил? Сказал же, что с Лешкой будет все в порядке.
– Нет! Не пущу!
– Мам, я все равно поеду, – заявил сын.
– Вырос, большой стал, а ума не нажил. Поступай, как знаешь, – Анна обиделась и ушла в другую комнату, но когда Резак ушел, подошла к сыну.
– Алеша, милый, не рви мне сердце, ты ведь знаешь, как нам трудно без отца, если с тобой что-то случится, я не переживу.
– Мам, да все будет хорошо, что ты расстраиваешься.
– Молод ты еще и не понимаешь, что я боюсь за тебя и переживаю. Скажи, зачем тебя Резак с собой зовет?
– У него там свои дела, не знаю какие, – Лешка утаил от мамы правду, – но не красть кошельки – это точно.
– Своевольный ты стал, что с тобой делать, ведь не отпущу, разве послушаешь.
Лешка, услышав в голосе матери смягчающие нотки, заулыбался.
– Так я еду, мам?
– Ладно, езжай, я еще с Сергеем поговорю, чтобы приглядывал за тобой.
Через два дня Резак и Лешка с Казанского вокзала отправились на поезде к Черному морю, где недалеко от Дагомыса должна состояться серьезная встреча многих картежников Союза. Резак, предполагая, что в пути ему придется перекинуться в картишки, да не единожды, откупил полностью купе. Пока Лешка сидел у окна и стерег вещи, Резак прошелся по вагонам и, вглядываясь в лица людей, профессионально наблюдал за их реакцией. Он демонстративно резал колоду карт пополам и с шелестом тасовал, как бы привлекая внимание потенциальных партнеров. Когда Резак открыл дверь в тамбур своего вагона, его окликнул женский голос:
– Уважаемый, если я не ошиблась, Вы ищете себе партнера для игры?
Перед Сергеем стояла белокурая дама, средних лет. В голубом платье и на шее повязана газовая косынка. Ее чувственный, накрашенный помадой рот, растянулся в улыбке
– Угадала. Я так думаю, играть будем у меня в купе, в плацкарте неудобняк, мешать будут.
– Согласна, но со мной придет парень, будет за игрой приглядывать.
– Как скажешь, мадам, – усмехнулся Резак, – как тебя звать?
– Светлана, а Вас?
– Можешь на «ты». Сергеем меня зовут.
– Во сколько и где?
– Ближе к ночи, седьмой вагон, двери приоткрою, не заблудишься.
– Гарантируешь честную игру?
– А сама-то, можешь без шулерства?
– Почему бы нет.
– Лады. Каким стосом будем играть?
– Естественно фабричным, самопальный не годится.
– Заметано. Я приглашаю, значит с меня стол.
– Надеюсь, со вкусом проведем время, – Светлана улыбнулась.
– Все будет по-человечески, – заверил Резак и, дернув верхней губой, сверкнул золотой фиксой, – вашу ручку фрау-мадам.