Край ледника
Шрифт:
– Нет, – твердо сказал он. – Не так, как я описываю. Единственный шанс, вернуть те потерянные дни – это восстановить воспоминания, каждую связь, что означает, что коллектив иллитидов начнет с рождения Джарлакса и последует за каждой секундой, каждым моментом, каждым переплетением, каждым чувством и мыслью. Это насилие, выходящее за рамки всего, что может быть сделано физически, уверяю тебя.
– Ты серьезно?
– Я никогда не был более серьезен.
Джарлакс откинулся на спинку удобного кресла, отвел взгляд и честно обдумал
– Есть ли в мире кто-нибудь, кого ты заслонил бы от стрелы?
Киммуриэль с любопытством посмотрел на него.
– Если бы стрела летела в мое сердце, Киммуриэль подверг бы себя смертельной опасности, чтобы перехватить ее?
– Я бы поставил кинетический барьер...
– Перестань! – потребовал Джарлакс. – Ты знаешь, что я имею в виду. Есть ли кто-нибудь, я или кто-то другой, ради спасения которого Киммуриэль пожертвовал бы собой? Да, мой друг, загляни в самые глубокие и темные уголки своего сложного разума и, пожалуйста, ответь честно. Не пытайся произвести на меня впечатление, не льсти мне и не бойся моей реакции...
– Да, – перебил Киммуриэль.
– Да?
– Да. Немного, конечно, но да.
– Ради блага всего мира или твоих чувств к этому человеку?
– И то, и другое. Ответ – да.
– Тогда отведи меня в разум улья, прямо сейчас, – сказал ему Джарлакс. – Худшее, что может случиться – это моя смерть, и это стоит того, чтобы узнать правду о наших трех потерянных друзьях.
– Это не самое худшее, что может случиться.
– Согласен. Но если случится что-то явно худшее, Киммуриэль убьет меня, даю ему слово.
Киммуриэль очень долго смотрел на Джарлакса.
– Ты уверен?
Джарлакс и глазом не моргнул.
– Я не буду участвовать в зачистке Джарлакса из уважения к тебе, – сказал ему Киммуриэль. – Иллитиды увидят все, но я нет, и я позабочусь о том, чтобы они никогда не сообщили мне.
Выражение лица Джарлакса стало озадаченным.
– Я не стану так поступать с тобой, – объяснил Киммуриэль. – Ты делишься со мной тем, чем решаешь поделиться, как и я. Как все мы. В прошлом я нарушал это взаимное соглашение при экстремальных обстоятельствах. Много раз. Но сейчас я предпочитаю выбирать битвы более тщательно и не вести их против тех, кого считаю друзьями.
– Или даже против невинных? – лукаво спросил Джарлакс.
Настала очередь Киммуриэля изобразить замешательство.
– Ты не хочешь брать Аззудонну в разум улья, – прямо сказал Джарлакс.
Киммуриэль несколько мгновений обдумывал эту неожиданную мысль, затем кивнул.
Иллитид вышел из главного зала разума улья, чтобы обсудить ритуал, который коллектив только что завершил на Джарлаксе.
– Я всегда знал, что мы с ним надо быть осторожным, – заметил иллитид своим булькающим, водянистым голосом.
Киммуриэль никогда раньше не видел, чтобы иллитид выглядел потрясенным. Впрочем,
Киммуриэль внимательно посмотрел на пожирателя разума, пытаясь определить его положение. Конечно, неправда, что все иллитиды выглядели одинаково, и Киммуриэль был достаточно хорошо знаком с разумом улья, чтобы с первого взгляда отличить многих особей. Однако, он не был уверен, что когда-либо встречал этого раньше, хотя существо, несомненно, вело себя фамильярно.
Однако, он понял, что существо только что немного пошутило, что иллитиды делали редко, если вообще когда-либо делали.
– Ты не узнаешь меня, Киммуриэль из Бреган Д'эрт? Конечно, нет, ведь я не был в этом обличии, когда мы расставались.
– В каком обличии ты был? – нерешительно спросил Киммуриэль, боясь ответа. Был ли это член его уничтоженной семьи, возможно, разрозненное сознание мертвого дроу-псионика, который каким-то образом попал в телесную форму пожирателя разума?
Ответ пришел в виде серии образов, телепатически предложенных Киммуриэлю: давно потерянный соперник... древний красный дракон... трехграный кристалл... легендарный Хрустальный Осколок... драколич...
– Яраскрик, – выдохнул Киммуриэль.
– Трое стали одним, – продолжил иллитид вслух. – Король Призраков, так нас называли.
– Трое, – согласился Киммуриэль. – Креншинибон, Гефестус и Яраскрик.
– Но я был изгнан и обречен, – сказал Яраскрик, и Киммуриэль мысленно ощутил благодарность иллитида.
Ибо Киммуриэль спас развоплощенный дух Яраскрика в то давнее время, предоставив духу убежище на Астральном плане, где он мог выжить без телесной формы.
– Невероятно, – пробормотал Киммуриэль.
– Действительно. Я редко бываю здесь, в улье разума, но когда услышал тему ритуала, который они запланировали, я почувствовал необходимость присоединиться. Как ты сейчас видишь, мне улыбнулась удача от смерти чужого сознания с сохранением физического тела. Меня приняли обратно, но я продолжаю обучение на Астральном плане. Телепатические эманации разума улья показали мне, что всякий раз, когда Киммуриэль Облодра посещал их в последнее время, происходили интересные события. Этот момент не стал исключением.
– Невероятно, – снова сказал Киммуриэль.
– В конце концов, это маленькая мультивселенная, мой старый товарищ, – сказал Яраскрик. – И извилистость путей всегда непредсказуема. Как с тобой, так и с Джарлаксом. Старые враги, похоже, стали друзьями.
– Ты не одобряешь?
Лицевые щупальца иллитида дрогнули – типичный сигнал удивления.
– Прошу прощения, – сказал Киммуриэль, понимая глупость своего вопроса, ибо почему иллитид должен одобрять или не одобрять что-либо, не связанное с разумом улья?