Край Основания (Кризис Основания)
Шрифт:
— Верно, но вы снова заблуждаетесь. Я не стану искажать ничего из того, что вы скажете, я запишу или не запишу, вот и все. Но вы будете знать, что я не записываю, и не станете тратить свое и мое время.
— Посмотрим...
— У нас есть все основания думать, советник Тревиз, — налет официальности в голосе Кодила показывал, что он записывает, — что вы утверждали открыто и неоднократно, о своем неверии в существование плана Селдона.
Тревиз медленно ответил:
— Если я утверждал это «открыто и неоднократно»,
— Давайте не будем тратить время на увертки, советник. Вы знаете, что я хочу откровенного признания, сделанного вашим собственным голосом, со свойственными ему оттенками, при условии, что вы полностью владеете собой.
— Потому, как я полагаю, что использование какого-нибудь гипно-эффекта, химического или иного, изменяет оттенок голоса.
— Причем, очень заметно.
— И вы боитесь продемонстрировать, что пользовались незаконными методами при допросе советника? Что ж, за это вас трудно осуждать.
— Рад, что вы поняли меня, советник. В таком случае, продолжим. Вы утверждали открыто и неоднократно, что не верите в существование плана Селдона. Вы признаете это?
Тревиз медленно, тщательно подбирая слова, произнес:
— Я не верю, что так называемый план Селдона имеет то значение, какое ему придается.
— Неопределенное утверждение. Вы собираетесь развивать вашу мысль?
— Принято считать, что Хари Селдон, пятьсот лет назад воспользовавшись математической наукой психоисторией, разработал в мельчайших деталях курс человеческих событий, и что мы должны следовать начертанному курсу, чтобы пройти путь от Первой Галактической Империи ко Второй по линии максимальной вероятности, я считаю наивной. А я утверждаю, что такого не может быть.
— Не означает ли это, что, по вашему мнению, Хари Селдон никогда не существовал?
— Отнюдь нет. Конечно, он существовал.
— Или, что он никогда не развивал науку психоисторию?
— Нет, я, конечно, не имел в виду ничего подобного. Видите ли, директор, я объяснил бы это Совету, если бы мне позволили, и я объясню вам. Истина, которую я собираюсь высказать, так очевидна...
Директор Службы Безопасности спокойно и демонстративно выключил записывающий аппарат.
Тревиз замолчал и нахмурился.
— Зачем вы это сделали?
— Вы тратите мое время, советник. Я не просил вас произносить речей.
— Вы просили меня объяснить мою точку зрения, разве нет?
— Не совсем так. Я просил вас отвечать на вопросы — просто, прямо и честно. Отвечать на вопросы и ничего не добавлять, не говорить о том, что я не спрашиваю. Поступайте так, и наша беседа не займет много времени.
— Вы хотите сказать, что намерены вытянуть из меня то, что подкрепит официальную версию обвинения?
— Мы просим вас только сделать правдивое заявление, и, уверяю вас, мы ничего не исказим в нем. Разрешите мне попытаться снова. Мы говорим насчет Хари Селдона. — Записывающий
— И он никогда не развивал науку психоисторию?
— Конечно, он развивал науку, которую он называл психоисторией, — сказал Тревиз, уже не скрывая нетерпения и раздраженно жестикулируя.
— Которую вы определяете — как?
— О, Галактика! Ее обычно определяют как отрасль математики, которая имеет дело с общими реакциями большой группы человеческих существ на данный стимул в данных обстоятельствах. Иными словами, она предположительно предсказывает социальные и исторические перемены.
— Вы говорите «предположительно». Вы заключаете это с точки зрения математической экспертизы?
— Нет, — ответил Тревиз, — я не психоисторик. Ни один член правительства Основания, ни один гражданин Терминуса, ни один...
Рука Кодила поднялась. Он мягко сказал:
— Советник, прошу вас!
Тревиз замолчал.
— Есть ли у вас основания, — сказал Кодил, — предполагать, что Хари Селдон не сделал необходимого анализа, при оценке минимально необходимого временного разрыва между Первой Империей и Второй?
— Меня там не было, — съехидничал Тревиз. — Откуда мне знать?
— Вы убеждены, что он этого не делал?
— Нет.
— Может быть, вы отрицаете, что голографическое изображение Селдона, которое появляется при каждом кризисе в течение почти пятисот лет, в действительности изображение самого Селдона, сделанное в последний год его жизни, незадолго до организации Основания?
— Предполагаю, что не могу отрицать этого.
— Вы «предполагаете»? Не хотите ли вы сказать, что это обман, мистификация, придуманная кем-то в прошлом для какой-то цели?
Тревиз вздохнул.
— Нет, я не утверждаю этого.
— Утверждаете ли вы, что сообщения, которые дает Хари Селдон, вообще подтасованы?
— Нет. Не имею основания думать, что такая подтасовка возможна или нужна.
— Понятно. Вы были свидетелем самого последнего появления Селдона. Нашли ли вы, что его анализ, сделанный пятьсот лет назад, не согласуется с сегодняшними реальными условиями?
— Наоборот! — воскликнул Тревиз с неожиданным ликованием. — Он очень точно согласуется.
Кодил, казалось, безразлично отнесся к эмоциям Тревиза.
— Однако, советник, после появления Селдона вы, все-таки, продолжаете считать, что план Селдона не существует.
— Конечно, считаю. Он не существует как раз потому, что анализ отлично сходится.
Кодил выключил запись.
— Советник, — сказал он, покачав головой, — вы заставляете меня стирать запись. Я спросил вас, поддерживаете ли вы еще свою странную уверенность, а вы начали выдавать мне причины. Позвольте мне повторить свой вопрос: однако, советник, после появления Селдона вы, все-таки, считаете, что план Селдона не существует?