Край Сфер и АнтиСфер
Шрифт:
Я поразился еще больше. Вот она – настоящая поэтика жизни и быта. Надо же, простые женщины-ковровшицы оказываются в своих ручных творениях не только мастерицами, но и философами, размышляя глубоко, глобально. Мои размышления прервала Ханзат-эне.
– «Вот третья группа узоров – изображение двойных завитков. Они по преданиям кара-кулов олицетворяют сферу или шит. Когда ткуть ковер местерица закладывает в узор свеобразное заклинание-оберег в виде таких символов защиты от бед и ненастий. А как же ты представлял? В мире существует не только добро, но и зло. Он него надо беречься! – шебетал она.
Я был поражен и восхищен объяснениями
В этот миг и Расул сделал себе невероятное открытие – реально предположить, что декор вышивки и ковров в этих краях также был частью мифа о Тегерек. А почему бы нет? Однозначно распространенность в этих краях вышеприведенных мотивов – это своего рода матрица, мифологический архетип. Наверняка, эти символы вбирают в себя важнейшие понятия мифа – круг, дракон, защита, добро, зло.
– А почему бы не рассматривать именно такой декор вышивок и ковров, как заклинательные тексты, а сами изделия, будь то скатерть, ковер, палас – как своего рода амулет?! – размышлял я, восхищаясь народной мудростью.
Позавтракав, как и условились накануне, засобирались на конную прогулку по окрестностям Тегерек. Айдар, чуть придержав коня, поравнялся со мною.
– Вот, это ущелье называется Ажыдар-саем. – Если посмотреть с вершины Кара-Даван это ущелье, со своими многочисленными стоками с обеих сторон напоминает следы когтя ажыдара.
Спустя два часа, мы поднялись на вершину перевала Кара-Даван, сверху открывалась ошеломительная панорама. Так оно и есть. Прямо из-под ног начинался сай, становясь, чем дальше, тем все глубже и шире, то справа, то слева к нему присоединялись другие саи. Вот так, с высоты птичего полета, лощины, расположенные елочкой в виде складок на земле, внешне напоминают следы от когтя ажыдара во время своего падения.
Мне образно представилась картина издыхания раненного ажыдара. Раненное крыло уже не удерживало его тело, ажыдар, лихорадочно размахивая одним крылом, в неровном полете резко теряет высоту и еле-еле перелетев гребень Кара-Даван жестко падает на противоположный от охотников склон и там прочерчивает когтями все более углубляющимся книзу ложбины.
На фоне ущелья Тегерек выглядит еще величественней. Мне вновь образно представилась панорамная картина происходящего в те дальние времена. Вот – гора мускулов останавливает свое падение лишь на самом дне ущелья. Еще некоторое время вздрагивает, затем тело охватывает судорога, а потом ажыдар издает громкий рык и затихает…. Уже потом тело будет закопано.
Я лишь на миг представил, какой же величайший труд был затрачен на сооружение каменной насыпи над телом ажыдара. Хотя, меня внезапно осенило. Какая насыпь? Какой саркофаг? Какой ажыдар? Все – гора-саркофаг, ажыдар, зло, охранители горы, охранная тропа – условны и символичны, – усмехнулся я, но уже не так саркастически, как это было при первом упоминании мифа о Тегерек.
Если там в глубине ущелья, нависающие башни утесов, повороты, открывающие новые пейзажи, мир лежит в вертикальной плоскости. В зону видимости попадают лишь часть неба. Создается впечатление, что небо, ограниченное спускающимися
Почему-то мне вспомнились две известные картина, уже давно отнесенные к классике – «Падение Икара» и «Прикосновение к вечности». В первой картине, как известно, о падении Икара свидетельствуют лишь круги на воде, тогда как во второй картине на горной вершине стоит юрта, а рядом старик, обозревающий весь мир откуда-то сверху. Невольно на ум пришла и следующая мысль.
– По аналогии с картиной «Прикосновение к вечности», на самой вершине горы рядом с юротой, вместо старика стою я, ощущая величественное чувство, будто бы весь мир у меня под ногами. Это было небывалым ощущением вечности мироздания.
Все мы еще долго и зачарованно смотрела на открывшейся отсюда вид. Молчание прервал Расул.
– Как, по-вашему, чего напоминает Тегерек? – спросил он.
Если признаться, Тегерек напоминал Чернобыльский саркофаг. Я знал проблему Чернобыля лишь по книгам и документальным фильмам. Кто-то, что-то не досмотрел, реактор АЭС перегрелся, начал выделять больше тепла, чем отдавал, а затем начал бесконтрольно саморазогреваеться и случилась беда – реактор взорвался. Вот тогда ядерная реакция вырвалась из-под контроля. Я образно представил себе картину первых дней аварии. Словно обезумевший дракон, реакция стала неуправляемой. Как бурная река, размывшая плотину и водопадом устремившаяся вниз, начал бушевать поток нейтронов в активной зоне. Никто и ничто не могло остановить этого бущующего ажыдара.
Самое интересное то, что среди сопровождающих нас кара-кулов был Салямбай – один из ликивидаторов той самой аварии. Вот, передо мной настоящий драконоборец – мужественный, надежный, крепкий. Каждый его взгляд, каждые слова, каждое движение красноречиво говорили о том, какое большое место занимает в его жизни и Тегерек, и Чернобыль.
По рассказам Салямбая никакого ощущения радиации. Прямо над жерлом атомного вулкана работали вертолеты, сбрасывая не только защитные материалы, но и цементные растворы для заливки места аварии. Вот так, постепенно, был построен каменный склеп для реактора.
Я, по-крайней мере, не совсем понял бы таких людей, как Салямбай. Ради чего и кого надо было идти практически на смерть? Мы, возможно, никогда не поймем люди тех лет, живших с великой надеждой на светлое коммуниистиическое будущее.
– Надо же, все больше удивлялся я – случилась большая за десятки тысячь отсюда, а в числе самых первых, самых геройских ликвидаторов этой беды является простой кочевник по имени Салямбай из такой вот, Богом забытой глуши.
По сути, я был ровесником ядерных технологий мирного применения. Все ждали, что век ядерных технологий будет способствовать формированию нового мышления – более глубокого взгляда и более ответственного отношения к человеку, к его будущему. Так оно и есть. Но случаются проколы и эти проколы в деятельности людей оборачиваются трагедиями. Эту правду подтвердило само человечестьво. Несмотря Хиросимо и Нагасаки в мире накоплен огромный совокупный ядерный арсенал, несмотря на Чернобыль и Фукусимо в мире строятся сотни тысяч ядерных могильников. Все они являются не что иной, как бомбами замедленного действия.