Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков
Шрифт:
Блюдо готово. На простыне, как на скатерти, счастливого и обессиленного, гостя можно выносить во внешний мир.
Дюма посвятил тбилисским баням целый раздел своего «Кавказа». Ироничный сластолюбец, он описывает поход в бани почти с таким же эротизмом, как и А. С. Пушкин, разве что не столь экзальтированно.
«…Банщики приступили к последнему этапу, который можно назвать мыльным. Один терщик взял меня под мышки и привел в сидячее положение, как делает Арлекин с Пьеро, когда он думает, что убил его. Другой же, надев на свою руку
В этой книге мы будем довольно часто обращаться к воспоминаниям Дюма на тех участках пути, где наши дороги, спустя сто пятьдесят лет, пересекутся. Впрочем, повторять его маршрут я не стал. Если для автора «Кавказа» Тифлис, нынешний Тбилиси, стал кульминацией путешествия, для нас он лишь его начало, к тому же дальнейший путь писателя, пролегавший на то время по местам достаточно экзотическим для западного путешественника, сейчас уступает своими аттракциями другому маршруту, который я собираюсь вам предложить.
Что же касается бань, описанных нашим предшественником, то, живя в Тбилиси, я узнал деталь куда более пикантную, чем то, что подметил в них знаменитый беллетрист.
Дюма довелось попасть в тбилисские бани в «женские дни», но об одном из самых любопытных обрядов мог не знать сопровождавший его французский консул, и, вероятней всего, умолчала семья, в которой гостил романист.
Дело в том, что в «женские» дни тбилисские бани становятся столицей сводничества. Речь, в данном случае, идет не об организации ситуативных маленьких грешков на час, а о серьезных сделках на уровне брачных контрактов.
Старые свахи снуют между купающимися девушками и как будто невзначай присматриваются к ним, заводят разговор о семье, о работе и соседях, узнавая ненавязчиво адрес и социальный статус девушек, одновременно рассматривая их тела, нет ли в них изъяна.
Заключение свахи редко бывает определяющим в выборе будущей жены, но, уверяю вас, ее рекомендательный голос бывает услышан.
Я не слышал ни о чем подобном в зале для мужчин; впрочем, те же свахи наводят справки и о горожанах мужского пола, заходя ненавязчиво на утренний чай под видом обычных соседок. Сидя на чужих кухнях, они (с ленцой и без видимого интереса) выспрашивают у новых постояльцев об их работе и среднемесячном доходе, формируя, таким образом, собственную базу предложений для соседских матрон, мечтающих выдать замуж дочерей удачно, не откладывая, к тому же, затею в долгий ящик.
Приключение начинается
Я застрял в Тбилиси на несколько недель. Рано или поздно идиллия должна была закончиться. Я не думал, что это произойдет так скоро.
Утром меня разбудил стук в дверь. Это был хозяин.
«Садись», – сказал я ему.
(Если восточный человек хочет поговорить, отказывать ему в этом не принято.)
«Знаешь, я ездил в Азербайджан, – начал он. – На четыре дня. Очччень плохо съездил…»
Я понимающе кивнул.
«Чаю хочешь?» – спросил, хотя, по правде говоря, мне хотелось
«Ара, нет, спасибо», – ответил Важа.
«Представляешь, – я забыл дома мобильный телефон, – продолжил он. – Там это очень дорого и я все время был без связи…»
Я пытался понять, зачем он сообщает мне подробности своего пребывания в Азербайджане. Может, получил от жены взбучку, и теперь ему срочно понадобилось излить душу?
Двое молодых туристов из Франции были заняты друг другом (причем заняты довольно шумно, так что тревожить их в эти минуты казалось кощунством), а странная пара турок (с виду – отец и сын) в номере напротив проводили время в полной тишине, почти не выходя из своей каморки… Таким образом, среди всех постояльцев его гостиницы я был, пожалуй, единственным, подходившим для подобных разговоров.
Важа с сокрушенным видом продолжил:
«А знаешь, как там было скучно, в Азербайджане! Я целыми днями в номере пил пиво… А оно там ужасное. Пены нет, еще и водку добавляют. Для градуса. Вот так сидишь и пьешь эту… это…» – Важа, казалось, подбирал подходящее слово, но, подобрав его, постеснялся произносить вслух.
Стены старого города. При всей привлекательности Тбилиси для эмиграции здесь не рекомендуется покупать недвижимость в старинных домах
«Пьешь эту мочу!» – выпалил я, чтобы хоть как-то раскрепостить его и поскорей подвести разговор к кульминации, а значит, и к концу…
«Да… именно так…» – сказал Важа все тем же безрадостным тоном.
В эти минуты он напомнил героя очень грустной постановки Резо Габриадзе «Сталинградская битва», шедшей в театре марионеток.
Тем временем Важа, с видом фатальной обреченности (ох, и устроит ему жена – злорадно думал я), сидя на краю моей кровати, переминался с ноги на ногу. Раньше я не обращал внимания на то, как люди ухитряются перебирать ногами сидя – сейчас как раз и был такой уникальный случай…
«А, кстати, знаешь, как милиция зарабатывает в Азербайджане?» – спросил Важа после долгой паузы. Я покачал головой.
«Они сдирают деньги со всех иностранцев, которые снимают проституток. Говорят им – плати тысячу долларов, или даже две – или садись в тюрьму».
«Вот как! – подумал я. – Теперь понятно, почему у Важи такое печальное лицо…» Я взглянул на обладателя этого лица оценивающе, глазами бакинского полицейского: «Ну, больше тысячи с него не возьмешь…»
«Вот подонки, – произнес я вслух. – А девочек они не трогают?»
«Вай, конечно нет! – ответил Важа. – Они же с ними заодно!»
Я сокрушенно покачал головой.
«Кстати, – сказал Важа, распрямляя ноги, – моя жена тебе не сказала, но к нам должен приехать гость. Он забронировал это место уже давно, просто мы забыли тебе сообщить».
«Никаких проблем. Я уезжаю через четыре дня. Так что, пожалуйста…»
«Извини, но моя жена ошиблась. Гость приезжает сегодня…»
«Сукин сын. Сукин сын. Сукин сын», – подумал я, а вслух произнес: «В котором часу?»