Крайняя мера
Шрифт:
— Так что с Митей случилось? — с тревогой спросила она меня, спускаясь с крыльца.
— Неприятности, — не вдаваясь в подробности, ответила я. — Кто-то его достает то и дело, а кто — непонятно. Вот мы вместе ездим, разбираемся.
— Ну и жизнь пошла, — покачала головой Мария Ахметовна. — Ох уж эта коммерция! Большие деньги до добра не доводят.
— Вы думаете, что это как-то связано с деятельностью Владимира Георгиевича?
— Конечно, — уверенно произнесла Мария Ахметовна. — Митя-то кому навредить успел? У него музыка, духовность. А тут явно дело бабками пахнет.
— Так мы и разберемся, — пообещала я ей. — Осторожно так разберемся, чтобы никого в случае чего не обидеть. Что у вас на уме?
— Понимаешь, — склонила ко мне голову Мария Ахметовна, — был у Владимира Георгиевича в свое время компаньон по фамилии Шанс. Деловитый такой, сообразительный. Володя еще, помнится, шутил — у меня, мол, всегда счастливый Шанс под рукой. Вот и дошутился.
— А что такое?
— Ну, отделиться решил компаньон, — пояснила Мария Ахметовна. — Собственное дело открыть, тоже по мехам. Расстались они нехорошо, со злобой. Уж не знаю, кто кого кинул, но были очень друг другом недовольны. Ведь когда деньгами пахнет, какая уж тут дружба!
— Верно, верно, — кивала я. — Ну и что дальше-то было между ними?
— Завалил его Владимир Георгиевич, — пояснила Мария Ахметовна. — Тот открыл свое дело, с месяц продержался, а потом разорился вчистую — это Корнелюк постарался. А что? Бизнес он и есть бизнес, тут не до благородства. И так этот Шанс расстроился, что едва не повесился. Из петли вынули вовремя.
— Ну дела… — покачала я головой, притушивая сигарету об косяк.
— И кто-то из знакомых говорил мне, что вроде бы сильно Шанс был обозлен на своего бывшего дружка. Вот и обмозгуй то, что я тебе сказала, авось что и прояснится, — быстро закончила Мария Ахметовна, видя, что Митя уже выворачивает из-за угла, гордо неся перед собой до блеска начищенные сапожки.
— Чем сейчас этот Шанс занимается? — спросила я, когда мы шли к машине.
— Да я бы и не вспомнила про него, если бы вчера мне в газете его фамилия не попалась! Вроде контора у него какая-то по услугам. Факсы, почта электронная, размножение документов…
— Газета сохранилась?
— А я сейчас сбегаю! — всполошилась Мария Ахметовна, когда мы уже подошли к машине. — Она у меня на кухне возле мусорки лежит!
Мы потеряли еще минут пять, пока Богомоленко бегала за газетой. Митя не мог понять, зачем это мне вдруг понадобился рекламный листок, но терпеливо ждал, стоя возле «Фольксвагена».
— Ничего, мы успеем, — успокоила я Митю, хоть была не так уж уверена в своих словах.
Глава 13
Рекламный листок извещал о том, что в центре города открылась сеть салонов, которые оказывают населению разнообразные услуги.
Теперь каждый желающий мог не только снять ксерокопию, но и без лишних помех отправить либо принять факс или сообщение по E-mail чуть ли не в двадцати офисах, разбросанных по городу, а не только с главного почтамта. Что ж, дело хорошее. Компьютеры с соответствующим оснащением дома есть
Странно, что раньше никому эта идея не пришла в голову. Как бы там ни было, ее воплотил в жизнь именно Шанс, бывший компаньон Корнелюка, позже — его конкурент, неудачливый самоубийца.
Я понимала, что мне нужно срочно пересечься с Шансом, но время уже подходило к критической точке — Митя даже боялся, что не успеет настроить свой инструмент перед концертом. Мария Ахметовна Богомоленко была взволнована, но переполнена каким-то торжественным ожиданием чуда; она сидела на заднем сиденье рядом со своим сыном — и была счастлива.
Все, решила я, довожу их до консерватории, дожидаюсь начала концерта и рву на четвертой скорости к Шансу. Надеюсь, что во время концерта никому не придет в голову стрелять в Митю, пока он будет находиться на сцене. И тут же мне вспомнилась сцена из фильма про высокого блондина в черном ботинке, когда Мирей Дарк в чересчур открытом платье (со спины) палит в Пьера Ришара именно во время концерта. Надеюсь, ревность Ольги не окажется столь сильной, что она решит разделаться с Митей при всем честном народе. И ведь мне надо еще обязательно переговорить с ней насчет того дня — четвертого октября, когда кто-то, использовав пока неведомые мне каналы информации, узнал о назначенной между ними встрече и сорвал свидание!
…Ну вот, кажется, заиграли. Я на всякий случай подождала, пока в воздухе концертной аудитории грянут первые аккорды, и, взглянув на часы, быстро вышла из зала.
Уж и не знаю, как меня не остановил первый же патруль ГАИ или как она теперь там называется. Я гнала что есть мочи, желтый свет использовала как зеленый, а красный вообще предпочитала не замечать, отчаянно гудя на перекрестках. Моя спешка была вознаграждена: Шанса я нашла во второй из открытых им контор.
— Вы ко мне? — поднял он голову от бумаг, когда я вошла в его кабинет. — Если по поводу работы, то обратитесь, пожалуйста, в комнату двена…
— Это правда, что вы хотите убить Корнелюка? — спросила я, бухаясь в кресло перед господином Шансом. — Но я бы на вашем месте пришила старшего вместо того, чтобы гоняться за мальчишкой.
Шанс смотрел на меня как на сумасшедшую. Он уже протянул руку к трубке телефона, но, немного подумав, выдернул шнур из розетки вместо того, чтобы позвонить ноль-два или ноль-три.
— А вы, собственно, кто у нас будете? — осторожно спросил он.
Я продемонстрировала лицензию. Шанс прочитал ее текст и сочувственно покачал головой.
— Думаете, что вы Ниро Вульф, да? — с иронией проговорил он. — Вот вы ко мне приходите, тычете в нос своей лицензией, и я, трясясь от страха, все вам запросто выкладываю?
— Ниро Вульф не выходил из дома, — поправила я его. — Он сидел в кресле и думал. Я предпочитаю подвижный образ жизни.
— Ну так и двигайтесь где-нибудь подальше от моей конторы, — предложил Шанс.
— С удовольствием, — заверила я его. — Но почему вы меня испугались?
— Кто знает, чего можно ожидать от сумасшедших? — буркнул Шанс.