Кража с обломом
Шрифт:
У нее в доме совершено убийство, и убийца проник к ней без взлома. Так ключи у тебя или у твоей подружки?
— Нет, — ответил Ленчик. — Я их не видел. А кого убили?
— Когда ты последний раз видел Никиту? — вместо ответа спросила я, решив наплевать на деликатность, все равно с этим у меня плохо.
— Вчера вечером.
— Что? — удивилась я. — В каком часу?
— В половине восьмого. Мы посидели с ним в «Бальзене», потом перешли в «Соню», а потом мы поймали такси и уехали по домам.
— А номер такси
— Я что, похож на человека, который запоминает номера машин?
Подумав, я пришла к выводу, что не похож. И на человека, который запоминает ножи с белыми пластмассовыми рукоятками, тоже не похож, поэтому даже спрашивать не стала. А просто встала, приготовившись уходить. Ленчик с готовностью вскочил, чтобы проводить, и только у дверей вспомнил и спросил:
— А что с Никитой?
— Его зарезали, — буркнула я, — и теперь он является Марише, видимо, требуя, чтобы она нашла его убийцу. Если что вспомнишь, то звони, не стесняйся. Они с ним постоянно на связи.
Оставив бедного Ленчика размышлять над моими словами, я села в лифт и спустилась вниз, где меня уже долго и нетерпеливо поджидала Мариша.
Наш разговор начался, как я и предполагала. Мариша кинулась ко мне с воплем:
— Ну что?!
Я ловко увернулась и сказала:
— Можешь быть довольна, в убийстве он признался и сейчас собирает себе вещи и строчит повинную.
— Шутишь все, — не поверила Мариша. — Ключи-то хоть отдал?
— Нет у него твоих ключей, говорит, что и не видел и не знает. Только поинтересовался, что с Никитой, и явно не ожидал, что я ему отвечу. Во всяком случае, челюсть у него отпала почти до пола. А ты случайно не знаешь, у Никиты на работе не возникало проблем?
— У него там было все в порядке, — уверенно ответила Мариша.
— А как насчет того, что он захапал себе три ставки? Может, на них имелись другие претенденты?
— Он вроде справлялся с работой, — уже не столь уверенно ответила Мариша.
— Дело не в том, справлялся он или нет, — продолжала я гнуть свое, — а в том, что другие, возможно, считали себя способными справиться не хуже.
Был кто-то из этих людей у тебя дома?
— Что ты прицепилась к его работе? — взвилась Мариша. — Не знаю я.
— А его семья? Кому достанутся все его накопления? Помнишь, ты жаловалась, что он все время копит и даже на себя не тратит. Может быть, такое положение дел не устраивало не тебя одну. Как насчет его жены? Деньги достанутся ей?
— Нет, сыну.
— Но до его совершеннолетия еще долго, ему же всего годик. Кто будет пользоваться ими до тех пор, пока он не вырастет? Опекун, ведь верно?
— Какой опекун! — махнула рукой Мариша. — Опекунство подразумевает наличие нотариально заверенного завещания, а он все деньги держал в чулке. Банкам не доверял.
На этом месте я ощутила чувство, сильно смахивающее на ликование.
— Ты что-то покраснела, —
— Да, сообразила! — воскликнула я. — Сообразила, что твой Никита скотина и лопух. Мало того, что он позволил себя укокошить прямо у тебя в квартире, так он еще и не позаботился обеспечить тебе вознаграждение за хлопоты.
— Да бог с ним, — сказала бескорыстная Мариша. — Неужели ты всерьез предполагаешь, что его прикончила жена? Я ее видела пару раз, так она жирная, словно бегемот, и такая же неповоротливая.
Вряд ли ей было под силу красться по лестнице так, чтобы он не заметил.
— Но она могла кого-нибудь нанять.
Беседуя, мы сами не заметили, как оказались в центре огромного лесопарка, который раскинулся прямо перед домом Ленчика. В этой части народа было не так уж много даже в выходные дни, а в будние тут лишь изредка попадались бабушки, неторопливо прогуливающие своих внуков. Именно поэтому топот, раздавшийся у нас за спиной, так меня заинтересовал. Но Мариша опередила меня, оглянувшись первой и заорав:
— Осторожно! Сзади!
Я тоже глянула через плечо, и все мысли о глупых розыгрышах, до которых Мариша была большой охотницей, вылетели у меня из головы, потому что из-за кустов прямо на нас пер Ленчик. С тех пор, как мы последний раз виделись, в его настроении произошли разительные перемены, и к тому же он держал перед собой разделочный нож, острие которого было угрожающе нацелено Марише в живот.
«Неужели он так разозлился из-за моего посещения?» — успела я подумать прежде, чем пустилась в бегство.
Мариша еще немного задержалась, пытаясь выяснить у Ленчика, какого черта ему нужно.
— Эй, ты чего? — осторожно и, на мой взгляд, слишком неторопливо отступая от агрессора, спросила она.
Но вместо того чтобы остановиться и дать членораздельный и внятный ответ, объясняющий его странное поведение, Ленчик издал серию скрежещущих звуков и метнулся к Марише. Так как с ножом он при этом не расстался, то Мариша благоразумно решила уклониться за дерево. Мгновением позже о то место, где только что была ее голова, ударился нож.
— Тварь! — прорычал Ленчик, с визгом выдирая глубоко засевший в коре дерева нож и бросаясь вновь на Маришу.
До Мариши наконец-то доперло, что пора сматываться, и она метнулась прочь от окончательно ополоумевшего Ленчика. Но, видимо, от страха у нее полностью отшибло все соображение, и она побежала не в сторону скопления пешеходных дорожек, где была вероятность встретить гуляющих, на виду у которых Ленчик, может быть, постеснялся бы перерезать ей горло, а в глубину лесопарка. А там не было не только гуляющих по дорожкам граждан, а и самих дорожек. Мной Ленчик почему-то не заинтересовался, но оставить Маришу одну именно сейчас, когда ей грозит нешуточная опасность, я не могла и тоже побежала за ними.