Кража
Шрифт:
В машине уместились только краски и холсты, и отнюдь не случайно мой громадный шедевр с алым ализарином лежал сверху. Я снял чехол и набросился с гвоздодером на ящик. Гвозди из нержавейки визжали, как жертвы маньяка. В павильоне возле бассейна уже трезвонил телефон.
Я подергал Хью за ухо, чтобы вытащить его из машины – сначала он извивался, потом дошло: постановление там суда или не постановление, а в его же интересах побыстрее раскатать это полотно на лужайке нашего мецената.
Жан-Поль – бессердечное дерьмо, но его похоть к искусству не знает себе равных, и хотя его глаз не назовешь сколько-нибудь просвещенным,он легко приходит в возбуждение, отчего и накупил много
От вечерних облаков на подготовленные мной декорации ложилась розовая дымка – не беда. Картина с легкостью поглощала и розовый свет, и чересчур аккуратный газон, и скрытый бассейн и все зло,которое они воплощали. Гоночный болид, цел, сколько ни бей. И с нетерпением дожидаясь выхода своего патрона,с какой самоуверенностью покачивался я на пятках рядом с несчастным запуганным Хью, а у того сопли текли и рот расползся в усмешке – сейчас дерьмо запихают, – застывшая гримаса надежды и страха, и оба мы предвкушали появление идеального пробора, волосы убраны со лба и уложены феном, чтобы для льстеца – ох, и подлецом же был я в свое время! – проступило безошибочное сходство Жан-Поля с Дж. Ф.К. [28]
28
Джон Фицджеральд Кеннеди (1917–1963) – 35-й президент США (1961–1963), считался эталоном мужской элегантности.
План битвы казался безукоризненным – автомобиль на лужайке, телефон в домике у бассейна, картина выложена как надо, и вот уже лицо моего патронамелькнуло в окне кабинета.
Но то было не его лицо. Господи, я не сразу ее узнал – истицу, соседку Жан-Поля, женщину, которую я имел вдоль и поперек во все отверстия, прижимал к себе ночью, прекраснейшее создание на всем белом свете. Вот она, мать моего сына, ханжески поджатые губы, острый недоверчивый носик, недешевый загар, а самую дорогостоящую деталь, ее туфли, отсюда не видно. Лишь на секунду мелькнула она за окном, и Хью, завизжав, бросился к машине и захлопнул за собой дверь.
Бомба тикала. Я ждал Жан-Поля. Он не замедлил явиться и заглотнуть наживку – я это почувствовал и через пару минут подсек его: вот он выходит ко мне, мой патрон,в чересчур узких плавках, торчат гладкие загорелые ноги, сверху вязаный из хлопковых нитей свитер, темные очки в руках. Выйдя на лужайку, он не стал тратить время на приветствия, но сразу направился к картине, покружил со всех сторон, пристально ее разглядывая, – обычный блеф коллекционера. Сколько я уже имел дело с Жан-Полем, так что могу вам сказать, о чем он думал на самом деле, трепыхая крыльями солнечных очков «Рэй-Бэн»: «Что это за хрень? За сколько я сумею ее заполучить?»
– Штуку, – предложил он. – Наличными. Прямо сейчас.
Я знал, что он на крючке, знал со всей очевидностью, сан-суси, [29] если говорить по-французски, сан, блядь, вопросов, так что молча принялся сворачивать холст. Отсоси, мысленно предложил я ему. Штуку, блядь, ara!
– Полно, друг, – гнул он свое. – Ты же знаешь, что будет на аукционе.
Только дурак торгуется с мясником, а он еще назвал меня «другом», выдав свое желание, и появление полиции – забился в тике проблесковый
29
San souci (фр.)– без забот.
Хью распростерся на полу нашего автомобиля. Полицейский припарковался рядом и, как я заметил, запер дверцу. И тут мой малыш, мой здоровый, крепкий восьмилетний сынишка выскочил из дома Жан-Поля. С ужасным криком, подобным карканью вороны или реву осла, он бросился на меня, маленький злобный паршивец, неистовый, с острыми локтями, коленками, прекрасный. Обвил руками мою шею, и тут я разглядел его лицо – он рыдал, – а посреди всего этого Жан-Поль, подлый лицемер, совал мне две тысячи, и коп уже направлялся ко мне с решимостью на харе, и тогда Хью, благослови его боже, выскочил из машины, помчался, пригнувшись к земле, бесшумный и проворный, как вомбат в ночи. Коп был немолод и не слишком храбр с виду, он громко завопил, когда Хью налетел на него сбоку, и оба они покатились по земле к дороге.
– Я дам тебе пять, – сказал Жан-Поль, – и оплачу адвоката.
От моего сына пахло хлором и кетчупом. Высокий и широкоплечий, грудь колесом, тяжеленькие ручки и ножки крепко обхватили мою голову. Я поцеловал его в плечо,уронил себе на лоб прядь легких, шелковистых волос.
– Не уходи, папа, – просил он.
– Ты дашь мне десятку, – сказал я Жан-Полю. – Наличными. И угомонишь копа. Только так – или забудь.
Жан-Поль скрылся в доме. Я заглянул в серьезные карие глаза сына и утер слезу с веснушчатой, как у всех Мясников, щеки.
– Я не виноват, – сказал я. – Ты же знаешь. – Господи, почему, почему наши дети должны нести это бремя?
Жан-Поль вынырнул со знакомым мне конвертом в руках. Не впервые он приоткрывал свою тайну: пачки сотенных, приклеенные снизу к кухонным ящикам.
– Сосчитай, – предложил он.
– Иди на хуй.
Он приволок также стакан виски, и я еще подумал: вот дурачок, неужели думает подкупить полисмена всего лишь стаканчиком. До такой степени я был убежден в его наивности, что хотя вся сцена разыгралась на моих глазах, я не сразу понял ее значение. Жан-Поль приказал Хью встать и отойти, а когда полисмен приподнялся с земли, выплеснул на него скотч.
– Вы пьяны! – заявил он. – Да как вы посмели?
Еще что-то происходило, не знаю, что отвечал полисмен, потом бедолага умывался под садовым краном, а я пока что учил сына, как правильно сворачивать холст. А что мне оставалось делать? На велике с ним покататься? Мы опустились на колени посреди лужайки, друг подле друга, вопреки судебным постановлением, и намотали главный труд моей жизни на картонный цилиндр.
И так, воспользовавшись минутой, когда я был ранен и истекал кровью, Жан-Поль Милан за десять тысяч долларов приобрел «Если увидишь, как человек умирает». Мне поблагодарить того, кто меня ограбил?
12
Хотя Мясник никогда в этом не признается, наш патронвыручал нас вновь и вновь. На этот раз он предоставил нам целый четырехэтажный ДОМ ВНАЕМ на Бэтхерст-стрит, очень удачно расположенный, рядом с развлекательным кварталом на Джордж-стрит и всеми видами транспорта. Разумеется, мой брат – гений, и с какой стати ему благодарить Жан-Поля за что бы то ни было. Эта СХЕМА ПОВЕДЕНИЯ отмечалась и раньше: к примеру, наша мать продала двадцать акров земли в Парване, чтобы Мясник закончил учебу в Футскрэйском Политехе, но в сотнях своих ИНТЕРВЬЮ ДЛЯ ПРЕССЫ мой брат ни разу не упомянул о доброте родственников. Он вылетел из Болота, вознесся из АДА, изрыгая волосатой задницей священный огонь.