Кречет 2

Калбазов Константин Георгиевич

Я, Дрон и Малой написали родным, чтобы успокоить и заверить в том, что всё случившееся чудовищная провокация, к которой мы не имеем никакого отношения. Назар связался с Анной, клянясь и уверяя Тарасову в том же. У них, к слову, завязался роман по переписке. При личном общении Груздев становился косноязычным, не мог выдавить из себя и пары слов, краснея и пыхтя от смущения. Но в переписке в чувствовал себя довольно уверенно. Не исключено, что из-за возможности править свои сообщения подбирая слова и выражения. Степанов, который Прохор, от скуки с кем-то собачился на форуме нашего канала.

Ответил я и на очередное письмо Ангелины. Вернее сразу на два. Первое ожидало своего

ответа в течении многих дней и мало чем отличалось от прежних, в которых она неизменно флиртовала и заигрывала, пытаясь вызвать если не ревность, то хотя бы заинтересованность. Признаться, это уже начинало немного напрягать. Я всё больше начинал рассматривать её как средство чтобы дистанцироваться от Насти.

Второе пришло буквально несколько часов назад. Оно было переполнено беспокойством и заверениями в том, что Рюмина не верит в возможность подобного. Вот только между строк читалось, что она попросту боится того, что это может оказаться правдой. А при таких раскладах её волновала и возможность обнародования нашего достаточно близкого общения. Вот на него-то я и ответил, проигнорировав первое послание, наполненное одним лишь заигрыванием.

Было и ещё одно письмо. От Насти. Всегда подозревал, что ей известен как мой аккаунт, так и почтовый ящик, а не пишет она мне только потому что не надеется получить ответ и ей опять придётся прилагать усилия, чтобы установить мои изменившиеся данные. Но теперь она похоже решила, что оно того стоит.

«Прошу простить меня за то, что без разрешения разузнала твои аккаунт и почту. Уверяю тебя, что пишу я только из-за крайней нужды, так как полагаю, что должна поддержать тебя в трудную минуту. На тебя и твоих друзей вылили столько лжи и помоев, что моему возмущению нет предела. Читая эти сотни комментариев я поражаюсь человеческой глупости. Они с такой лёгкостью клеймят тех, кого ещё недавно превозносили, что не вызывают ничего кроме омерзения. Прости, но я взяла на себя смелость защищать твоё доброе имя. Пришлось подключить к этому нескольких посторонних людей, в том числе и известных блогеров. Поначалу на свои средства, но после папа открыл под это дело линию финансирования. Нас конечно меньше, но мы не сдаёмся и когда всё разрешится, сделаем всё ради того, чтобы данный факт не смогли замолчать. Мы разгоним обратную волну и сметём всех этих лживых ублюдков. Просто делай своё дело, а я позабочусь о твоём честном имени.»

М-да. Отвечать я не стал. Ни к чему. Она и так узнает о том, что письмо прочитано. Конечно стоило бы хотя бы спасибо сказать. Но я опасаюсь того, что она обычную мою благодарность примет не весть знает за что, иди потом и отмахивайся. Боюсь я её. Хотя как сестру уже начинаю любить. Хотел бы я иметь возможность общаться с этой егозой накоротке, только она всё поймёт не так.

— Оп-пачки-и! А вот это новость! — воскликнул Малой.

— Что там ещё интересного стряслось? — спросил я.

— Товарищ адмирал Свиридов имел честь сделать публичное заявление в присутствии журналистов и телерепортёров, в том числе и иностранных, заявив, что мы уже давно не состоим на службе в Российском императорском флоте по истечении контрактов. А Кистеня и вовсе объявил дезертиром.

— Это шутка такая? — искренне удивился я.

— Да какие шутки, парни. Сами посмотрите, — ответил Николай пересылая нам несколько ссылок.

Там были и статьи и видео. Говорилось там и о том, что командование уже достаточно давно дало официальный отрицательный ответ на запрос британского посла относительно принадлежности катера «Новиков» и его экипажа к русскому флоту. Так что никаких сомнений, от нас поспешили откреститься, теперь уже перед общественностью.

Без понятия, чем это нам обернётся, но боюсь, что ситуация серьёзно ухудшилась. Хотя и не факт.

— Что делаем? — спросил Андрей.

— Ждём, что скажет князь, — решил я.

Ответ пришёл достаточно быстро. Ну, по меркам межсистемной связи. А так-то это заняло двенадцать часов. Мы тем временем сменили курс и теперь двигались по дуге, поддерживая связь с ретранслятором на пределе возможности. Вообще-то рискованно. Стоит потерять контакт и всё, ищи свищи его в космосе.

А ведь могло выйти и вовсе кисло. Если бы князя не оказалось в системе Альсафари, куда и было направлено письмо, оно мирно дожидалось бы когда владелец аккаунта вернётся обратно и проверит почту. Межсистемная связь великое дело, но у неё имеются серьёзные ограничения.

«Здравствуйте Елена Николаевна. Признаться я удивлён. Когда вы говорили о намерении отправиться в путешествие я полагал, что имеется ввиду круизный лайнер. Но вы лёгких путей не ищете. Надеюсь яхта достаточно комфортабельна и подходит для длительных переходов, иначе вы возненавидите космос и у вас пропадёт всякая тяга к путешествиям. Что же до совета, то я бы отправился в Бхарат. Всё же времена неспокойные, а у нас с ними хорошие отношения и там всегда можно встретить соотечественников. На чужбине мы всегда готовы прийти на помощь, как это трижды уже случалось со мной. Впрочем, возможно во мне говорит предвзятость по отношении англосаксов. Увы, но тут уж я ничего не могу с собой поделать. Желаю вам приятного путешествия и до новых встреч.»

— Много текста ни о чём, — почесал в затылке Малой.

— Та ладно? Ты реально не понял? — хохотнул Назар.

— Да чего тут непонятного, — отмахнулся Прохор и глядя на Николая пояснил. — Князь предлагает нам через три дня прибыть на станцию Сокчо, у которой находится проход в Бхарат. Ну, это если он вообще понял, что написал ему Кречет младший.

— Колун, — поправил я.

— Не противься своей судьбе, — воздев палец, высокопарно заявил Степанов.

— Любовь толпы мимолётна. Вчера герой, сегодня преступник, — покачал головой я.

— Думаешь он понял, что это действительно ты? Может у него и впрямь есть знакомая с таким именем, — усомнился Назар.

— Берёзкина Елена Николаевна покойная жена Кречетова, это её девичья фамилия. Именно в тот момент когда его дочь навещала ту могилку, на неё и было совершено нападение.

— О как. Клим, да ты прямо прожжённый интриган, — невесело улыбнулся Малахов.

Вот кому сейчас хреново. Его имя мешают с дерьмом, наверняка и отцу достаётся, причём не только его имени, но и предприятию. У нас ведь как. Кто громче кричит, тому и верят. А что до фактов, тут ведь думать надо, а это больно. Да и не всем дано. Признать же собственную тупость куда труднее, чем с глубокомысленным видом вещать чушь. Вот и клеймят нас сейчас как кровожадных убийц. Причём громче всех именно те, кто ещё недавно восхвалял. Сетевая слава она такая — безграничная в своём возвеличивании и безжалостная в низвержении в бездну. Помойка, одним словом.

— Малой, отдавай приказ ретранслятору на самоликвидацию. Ну парни, идём в Сокчо, за нашими добрыми именами и за крестами на грудь.

— Уверен, что на грудь? — усомнился Андрей.

— Кречетов не выдаст. Наоборот раскрутит историю с нами, чтобы сместить командующего эскадрой, — убеждённо произнёс я.

— Думаешь у него сейчас есть достойный кандидат? Будь так и он озаботился бы этим ещё перед войной. Но, похоже, противостоящая ему партия имеет более сильное влияние.

— А как по мне, то в политики нужно идти не тебе Дрон, а Кречету…