Кречетов, ты – не наследник! Том 3

Тайецкий Тимофей

Это, конечно есть.

«Уклоняйся»

— Моя жена — ханская принцесса, старик.

— Странный выбор.

— Почему?

— Ты спас людей от превращения в рабов. Я видел, как ты это делал. И все же ты берешь рабыню в любовницы, — объяснил Филимон. — Я этого не понимаю.

— Алтынсу не рабыня! — Огрызнулся я, вопрос был непростой.

—

Разве ты не подписал на нее контракт? Что ты дал взамен нее?

Я скривил рот, разговор становился неловким.

Немного раздраженно я выдохнул.

— Ты был рабом, — начал я сочувственным тоном.

Филимон прищурился, скрестив руки на груди.

— Итак, я понимаю твое беспокойство, — остановился я и потер лицо. — Я заключил сделку, потому что она попросила меня об этом.

— Она попросила тебя… — сказал Филимон, не убежденный.

— Это правда.

По большей части.

Старик уставился на темный проем, ведущий вниз.

— Что ты надеешься найти?

— Велес сказал, что за дверью есть скелет, — ответил я.

— Боги коварны, Владислав.

Отлично.

— Что-нибудь еще? — Спросил я, потянувшись за своим камнем света. Я вновь собирался туда спустится.

— Ты можешь обмануть их только один раз, — ответил старик.

Глава 3

Магия смерти

— Помоги мне с этим, — громко сказал я, налегая на старую массивную дверь. Старые петли отчаянно скрипели, но никак не открывались.

— Моя спина не выдержит такого напряжения, — возразил Филимон, отступая. — Может быть, проверим другие двери?

Пот стекал по моему лицу, а чёрная сажа оставляла тонкие полосы на шее. Я тяжело дышал, остановился и посмотрел на него.

— Я уже сломал этот проклятый замок!

— Это не не помогло, — ответил Филимон, подходя к следующей двери с фонарём в руке, и освещая каменные стены.

Я вздохнул и присел, прислонившись к двери.

— Что ты думаешь, это? Склад? — спросил я, вытаскивая флягу с водой.

— Это или второй, или третий этаж. Ещё есть зал над нами, — ответил Филимон, проверяя следующую дверь.

— Залы? — предположил я.

— Не дворец точно, но рядом с садами и главной улицей, — Филимон размышлял вслух. — На стенах барельефы на повседневные темы.

— Гостиница? Ты меня подкалываешь? — Я нахмурился и поставил флягу на пол.

— Это здание таможни.

— Торговая компания, — добавил я.

Филимон

пожал плечами.

— Может быть.

— Похоже кто-то подпер дверь изнутри, — заметил я.

— Да, это вызывает беспокойство, — ответил Филимон, отступая на шаг. — Эти люди заперли себя изнутри. Кто делает так во время стихийного бедствия?

— Кто сказал, что это было стихийное бедствие?

— Никто, — признался Филимон, нахмурившись. В его руках появился небольшой топорик. — Используй его для петель.

Он бросил мне топор. Он звякнул об пол, отражаясь эхом в подземных руинах. Заинтригованный, я поднял его. Оружие было сделано из стали, древко блестело, а лезвие было острым и удлиненным, как у топора. Обух выступал наружу, как у кинжала.

— Что это?

— Лёгкий метательный топор. Очень полезный, — пояснил Филимон. — Также очень дорогой. Не потеряй его. У меня он уже более двадцати лет.

Старый засранец.

— Могу ли я использовать его на ржавых железных петлях?

Филимон уставился на меня, не уверенный, шучу ли я.

— Это имперская сталь, Владислав, — наконец сказал он. — Конечно.

Хах.

Неплохо.

Я выломал дверь, яростно ломая петли, стиснув зубы в маниакальной улыбке. На это ушло менее пяти минут.

* * *

Маленькая зала за дверью оказалась пуста. Сломанный письменный стол и опрокинутый стул занимали всё пространство. На расстоянии вытянутой руки — стены, покрытые паутиной. Мебель по кругу разбита. Серебряный нож для вскрытия писем лежит на мраморном полу с испорченным лезвием.

Я прорвался сквозь паутину, которая преграждала вход, шагнул и наклонился, чтобы поднять нож.

«Красный,»– заметил я.

Кровь.

«Кто защищается ножом для вскрытия писем?»

Из-за сломанного стола виднелась рука с золотым перстнем-печаткой. Кожа на руке белоснежная, рыхлая и полупрозрачная. Плоть под ней растаяла, а кости просвечивались.

«Вот дерьмо.»

— Здесь мертвый чувак! — я закричал громче, чем мне хотелось бы. Филимон немедленно ответил, в голосе его звучала тревога.

— Ничего не бери с трупа!

Я обеспокоенно уставился на нож для вскрытия писем в своей руке.

— Прекрасно, — сказал я и обошёл стол, чтобы взглянуть на мумифицированный труп. Пустые глазницы, впалые щеки, кожа серо-белая, волосы почти полностью выпали с черепа. На трупе обрывки туники, несколько серебряных пуговиц все еще были на нем.