Креде: тайны Аторы

Исма Жак, Зульф

Взволнованная этой непростой ситуацией, а также жалостью к бедному Карлосу, которого так вероломно отвергла миссис Миллер, я побежала в гости к Джулии, которая жила неподалёку от меня, и изложили всю историю. Она не поддерживала мою легенду с Карлосом, но тоже надеялась на интересный исход, с историей о кровной мести и тому подобным.

Мы с удовольствием принялись расследовать это "дело", по очереди, дежуря перед окном из моей комнаты, высматривая преступника, который в кромешной темноте выкапывал кусты с цветами. Долго ждать его не пришлось, он появился в третью ночь, после начала "расследования". Оказалось, что это был семилетний сын Миллеров, Стэнли. Каждую ночь, когда его родители, рассказав ему сказку и выключив свет, уходили, оставив его мирно спать, он выбирался из постели и, выпрыгнув в окно своей комнаты, которая находилась на первом

этаже особняка, мчался разорять мини-сад! Он хотел вырастить собственные джунгли в домике на дереве, который соорудил ему его отец. Все кустарники нашлись в его убежище.

Миссис Миллер, конечно, была благодарна нам за "раскрытое преступление", но видеть выражение её лица, когда мы рассказали, что следили за ними почти всё время расследования, было непередаваемо! Мы с Джулией ещё долго пародировали ее мину в тот самый момент и не могли унять хохот.

II. Кто же мы такие... Как и у любого другого человека, у меня есть куча людей, с которыми мне приходится общаться, но настоящими друзьями я могу назвать лишь несколько человек. Одной из таких является Она из многодетной мексиканской семьи. У них тринадцать детей! Они сбежали из Мексики, перепрыгнув через забор на границе между Америкой и Мексикой. Джулии на тот момент было семь лет. В семье она самая старшая после трёх братьев, поэтому заботы по дому она полностью берёт на себя.

Её сложно вытащить куда-либо, чтобы совершить очередную опасную выходку. Она почти всё время занимается делами по дому: стирает пелёнки самым младшим сестрёнке и братику, готовит кушать на всю семью, накрывает стол на обед, ужин и т.д. Мы с ней подружились ещё в первом классе. Мне сразу понравилась эта милая, добрая и робкая мексиканка с красивым акцентом. У неё, помимо братьев и сестёр, куча родственников, думаю, что она даже не всех их знает. Она во всем очень прилежна и аккуратна, в отличие от меня. Мы с ней полные противоположности во всём, думаю, это нас и связывает крепкими дружескими отношениями, хотя иногда она, конечно, может неожиданно такого "жару задать", что я даже и рядом не стояла. Она очень храбрая и сильная, где-то, в глубине души, мне бы хотелось хоть частичку её стойкости. Её родители - Николас и Вероника Агилар Вилья Бакеро, работают в ферме за городом: ведут всякие подсчёты, занимаются продажей и покупкой домашнего скота, следят за производительностью и контролируют рабочих. Их семья, кстати, совершенно легально проживает на территории Америки, потому, что за одиннадцать лет жизни в этой стране они успели получить все необходимые документы, хоть и далось это им очень непросто.

III. Мир, скрытый завесой

Стоял невыносимо жаркий весенний день. Мы с Джулией несли её бабушке и дедушке очередной пудинг. Это стало уже традицией. Каждые три дня моя хлопотливая подруга готовила пудинги для своих стариков. И каждый раз, когда мы их несли, я причитала и жаловалась всю дорогу, всегда находя новые причины, - это тоже стало своего рода традицией.

Бабушка Мари и дедушка Эдуардо, были родителями мамы Джулии, Вероники Агилар Вилья Бакеро.

– Джули, тебе как будто заняться больше нечем! У твоих стариков уже залежи пудингов! Они их даже не успевают съесть! Дай хоть малейший шанс бедным пожилым людям отдохнуть от жирной пищи! Им эти пудинги, наверно, уже в кошмарных снах снятся!

– Хорош причитать, Джени, ты всю дорогу только и делаешь, что жалуешься, мы уже дошли,- ответила Джулия, недовольно косясь на меня.

– "...ты всю дорогу только и делаешь, что жалуешься..." - передразнила я её, скорчив рожицу, за, что в меня полетел небольшой камешек.

Я очень радовалась, что мы, наконец-то, дошли. Всю дорогу меня преследовало чувство тревоги. Я была напряжена и чувствовала себя так, будто кто-то очень внимательно нас рассматривал. За каждым деревом, за каждым домом и в каждом окне чувствовалась пара глаз, неотступно следящая за нами. Это ужасное состояние нервозности начинало раздражать меня!

Мы вошли в дом, обустроенный в стиле 90-х, запах стоял такой же, как в обычных других помещениях, где живут пожилые люди. Пройдя по узкому коридору, мы вошли в уютный зал. Посреди комнаты стоял стол покрытый скатертью с жаккардовым переплетением. Помимо дивана, который располагался у телевизора, в помещении также были две кресла - качалки перед камином. Застали мы бабушку как раз

на одной из них у не горящего камина за чтением. Дедушка сидел на диване и, попивая холодный лимонад, бессмысленно переключал каналы, ворча, от того, что не мог найти подходящую передачу или фильм.

– Привет, abuelos ! Я принесла пудинг.

– Ох, Джулия, ты нас убить, наверно, хочешь! Столько пудингов, дорогая, мы скоро в дверь не сможем пролезать,- посетовала Бабушка Мари.

Я прямо прыснула в эту же минуту громким смехом! "Надо же, бабушка Мари всё-таки решилась сказать Джулии всю правду, не думала, что доживу до этого момента. Наконец-то, мы перестанем каждые день через три таскать бабушке и дедушке пудинги!"- подумала я про себя, вне себя от радости.

– Хи-хи, ха-ха, очень смешно, Джейн! Я рада, что смогла повеселить тебя!- недовольно скрестила руки на груди Джулия.

– О, Посейдон! Женщина, я же говорила, хватит с твоих "abuelos" этих пудингов!- успокаиваясь, ответила я.

Дедушка Эдуардо, кряхтя, встал с дивана, и, попрощавшись с нами, пошёл играть со своими старыми друзьями в карты, жалуясь на то, что по телевизору всё равно ничего интересного не показывают. Бабушка Мари отнесла очередной пудинг на кухню и вернулась к нам с двумя стаканами холодного лимонада.

– Угощайтесь, это поможет вам хоть немного снизить температуру тела, а то на улице такая жара стоит,- протянула она нам стаканы.- Проходите, присаживайтесь, а я расскажу вам, какую-нибудь историю.

Мы с удовольствием присели на диван. Дело в том, что бабушка Джулии всегда, когда мы к ней приходили, рассказывала много всяких интересных историй и при этом угощала нас всякими вкусняшками. Мы обожали так проводить время, особенно зимой, когда дедушка Эдуардо зажигал камин, а мы садились возле него в маленький полукруг, а бабушка Мари устраивалась на своем кресле-качалке.

Бабушка у Джулии, несмотря на свой старый возраст, была весьма симпатична. Следовательно, можно со всей уверенностью утверждать, что в молодости она была очень красивой, и разбила много мужских сердец. После того, как я познакомилась с ней девять лет назад, сделала для себя вывод, на кого похожа Джулия. Она была постаревшей копией моей лучшей подруги. А повадки у abuela были, мягко говоря, очень странными. Мы не раз замечали, как она вела беседу с каким-то существом, которого никто не видел и не слышал. После того, как она подавала, что-либо нам на стол, бабушка приговаривала какие-то "заклинания", которые были похожи на детский лепет ребёнка, который просит у матери грудь, чтобы утолить свой голод.

Мы подобрали под себя ноги в ожидании новой истории. Бабушка Мари, кряхтя, плюхнулась в кресло-качалку и начала заинтриговывать нас:

– Вы верите в чудеса?

Я задумалась над её вопросом. Действительно, верю ли я в чудеса? Помню, что в детстве я верила во всё, что только можно было, - и в фей, и в Санта Клауса, и в гномиков и остальных сказочных существ. Всегда верила, что моя кукла барби живая, и она слышит и понимает меня, просто боится со мной заговорить, и я всячески пыталась уговорить её сделать это, уверяя, что ни за что не выдам, и мы будем друзьями, но она так и не заговорила. Думаю, с каждым днём, моя вера в чудеса угасала и вместо неё появлялась некая черствость и сухость. В детстве я пыталась помочь всем и вся, жалела каждую букашку, увидев нищего, просила родителей помочь ему, и удивлялась, видя их равнодушные лица. Я давала себе обещания, что, когда вырасту, обязательно помогу всем нуждающимся людям. Я верила в чудеса, верила в то, что могу изменить мир, что я особенная, и я-то уж точно не буду проходить с равнодушным лицом мимо нуждающихся в моей помощи. Я взрослела, отовсюду мне внушали, что я такая же, как все. Все говорило о том, люди - толпа овец, стадо, а человек, отбившийся от этого стада, сумасшедший. Мне не хотелось, чтобы меня считали сумасшедшей, поэтому присоединилась к "стаду" по доброй воле. Я уверилась в том, что я самая обыкновенная и ничего нового этому миру не смогу дать - ни искоренить нищету и бедность, ни прекратить нечестность, несправедливость, классовое неравенство и войны. В общем, я жестоко ошибалась в детстве, думая, что взрослый человек всемогущ. Разница детей и взрослых лишь в опыте и знаниях нажитых годами! Я перестала верить в чудеса, потому что это что-то само собой разумеющееся, это часть взросления. Хотя, в силу моего возраста, я не успела разувериться во всём, в моей душе осталась частичка, которая не успела ещё очерстветь. Итак, верю ли я в чудеса? Возможно, частично...