Кредитная невеста
Шрифт:
К утру клиенты разъехались, девочки отдыхали. Лада не отказалась бы от чашечки кофе и бутерброда с ветчиной. Но лучше голодать в одиночестве, чем завтракать в компании водянистого мерзавца. Да и Нинель она не хотела видеть, хотя у нее и созрело деловое предложение к ней.
Лада засыпала, когда вдруг открылась дверь, и в будуар зашла мадам в том же халате нараспашку. Пеньюар под ним не белый, а розовый, но тоже шелковый и кружевной. На правой ноге белая резинка от чулок. В руках посеребренный поднос, на котором красовался фарфоровый
Она поставила поднос на трюмо, села прямо на кровать, забросила ногу на ногу.
– Чего сидишь? Наливай. – Нинель кивком показала на кофейник. – Или ты думаешь, что я к тебе в официантки нанялась?
Лада подошла к трюмо, взяла пустые чашки, наполнила их горячим шоколадом, одну подала мадам. Потом она взяла блюдце и протянула его Нинель.
Та покачала головой и сказала:
– Это тебе.
– Спасибо.
– Или лучше укол? – отхлебнув из чашечки, спросила Нинель.
– Зачем?
– Под кайфом легче расслабляться под клиентом.
– Я не хочу!
– Мы же договорились, никаких «не хочу» и «не буду».
– Зачем я вам нужна?
– Бизнес, ничего личного.
– Сколько вы собираетесь за меня выручить?
– Все наше будет.
– Мой отец заплатит вам в десять раз больше. Причем сразу. Он богатый, у него много денег.
– Сначала он заплатит нам, а потом закроет нашу лавочку. Нет, так не пойдет.
– Но меня все равно найдут. Тогда вас будут судить за похищение!
– Постараемся этого не допустить.
– Я не шучу!
– Я тоже. Именно поэтому даю тебе совет. Смирись со своей участью, детка. Настройся на удовольствие. Два-три клиента в сутки – это не так уж и много. Мужчины у нас состоятельные, ухоженные. Это тебе не всякую шваль в притоне обслуживать. Там конвейер, здесь рай. Если не веришь, можешь в этом убедиться. Но учти, обратного пути нет.
– Как вы не понимаете, что это все не мое!
– Думаешь, я хотела быть проституткой?.. Нет, меня продал сюда мой парень. Я в петлю лезла, вены себе вскрыть пыталась. Ничего, смирилась. Ты поступишь точно так же. Может быть, когда-нибудь займешь мое место.
– Нет! – заявила Лада.
Нинель резко поднялась, выстрелила в нее взглядом и заявила:
– Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. – Мадам шагнула к выходу, взялась за ручку двери.
– Что значит по-плохому? – Лада чуть не разрыдалась от жалости к себе.
Ее могли обколоть наркотиками, потом изнасиловать. Может, она зря сказала «нет»?
– Узнаешь! – жестко отчеканила Нинель и ушла, оставила Ладу в ожидании катастрофы.
Видеокамеры справа и слева. Между ними мертвая или слабо просматриваемая зона. Половина четвертого утра. Охрана в это время тупо спит. Если, конечно, в доме все спокойно и у хозяина нет повода для тревог.
Но Слава на рожон не лез, подкрадывался к ограде медленно, под прикрытием кустов.
А вот с собаками куда сложней. Одна уже бежала к нему и глухо рычала. Это не Берта. Она не остановится.
Под оскаленную пасть Каретников подставил специальный нарукавник, превратился на миг в каменную глыбу, намертво врытую в землю. Дальше в ход пошел молоток сварщика с длинным зауженным выступом. Парень не хотел убивать бедную псину, но ударил хладнокровно и точно. Пес погиб мгновенно, даже не взвизгнул.
Слава посмотрел на мертвого ротвейлера и до боли закусил губу. Ему вдруг захотелось ударить по голове Гулина. Зачем, спрашивается, этот негодяй похитил Ладу?
Леон жил очень неплохо. Солидный красивый дом. Огромный двор с большим прудом и высокими соснами. Баня с крытым бассейном. По периметру тянется мощеная дорожка.
Леон – мужчина спортивный. Если верить Лазареву, у него дома свой спортзал, и по утрам он вроде как бегает. Но как будет сегодня? Может, поленится?..
Мертвого пса Слава спрятал под пышным кустом смородины. Потом он потихоньку двинулся к дому. На половине пути к нему он заметил человека, который шел по дорожке, потирая глаза.
– Рекс! – Охранник звал собаку негромко, чтобы не разбудить обитателей дома.
Парень был в униформе, черная куртка расстегнута, в свете фонаря видна белая майка под ней. Парень искал собаку, но при этом ничуть не казался встревоженным, шел и зевал как в прямом смысле, так и в переносном. Поэтому он и прозевал роковой для себя момент.
Охранник проходил в двух метрах от Славы и не замечал его. Грех было этим не воспользоваться.
Каретников не собирался убивать охранника.
Он набросился на него со спины, закрыл ладонью лицо, повалил, заткнул кляпом рот, связал скотчем и заявил:
– Закричишь – сделаю дырку в голове. Ты меня понял?
Парень закивал, и Слава осторожно вытащил кляп из его рта.
– Ты с напарником или один?
– Толик спит.
– Кто еще из охраны есть?
– Никого.
– Прохор где?
– Утром подъедет.
– За Гулиным?
– Да, за ним.
– Кто сейчас находится в доме?
– Леонид Андреевич.
– С кем?
– Один.
– А Лада где?
– Какая Лада? Нет никого.
Толик спокойно спал в караулке у ворот. Слава не стал его будить, просто пережал сонную артерию. Чтобы охранник не поднял тревогу после пробуждения, парень связал его и заткнул ему рот. Там же, в караулке, он вырубил систему видеонаблюдения, забрал у Толика ключи от дома.
Дом Гулина впечатлял не только снаружи, но и изнутри. В холле пол мраморный, ходить по нему – одно удовольствие, ни шума, ни пыли. Лестница, ведущая на второй этаж, смонтирована была крепко, ни одна ступенька не скрипнула под ногами.