Крем-брюле на десерт
Шрифт:
Нил писал, что задерживается. Что стоит в пробке в центре города. И что не могла бы Мия где-нибудь его подождать? В самом худшем случае он подъедет к ее офису через час.
Подхватив свою небольшую дорожную сумку со сменой одежды, Мия перешла через дорогу и устроилась в хорошо знакомой кофейне.
Эта кофейня была двухэтажной. Ее оформление включало в себя черный и белый цвета, а также бежевый и красный. Красного было немного — в основном абажуры и мелкие предметы интерьера.
Мия устроилась за столиком, с которого отлично просматривался первый этаж. На первом этаже
К столику подошла официантка. Мия очень быстро определилась со своим заказом: горячий пирог с грибами и зеленью, шоколадный торт и порция латте с банановым и карамельным сиропами.
Суп, к сожалению, закончился как раз перед приходом Мии.
В ожидании заказа Мия поглядывала на часики. В принципе время пока еще было. Когда Нил доберется сюда, она как раз успеет подкрепиться в дорогу.
Внизу священнодействовали официанты. Они сами украшали блюда, на которые позже выкладывались пирожные. Бармены смешивали коктейли — добавляли молоко, мороженое, сливки и разные фруктовые добавки. Особенно Мие понравилась работа самого молоденького из официантов. Он действовал очень быстро. И лицо его было сосредоточенным, серьезным. Но на губах играла легкая улыбка. Вот он накладывает в вазочку три шарика мороженого разных цветов, а вот поливает получившиеся шарики шоколадным соусом из большого тюбика. Закончив поливать мороженое соусом, серьезно-улыбчивый официант, секунду полюбовавшись на свое творение, увенчал шарики шапкой из взбитых сливок. И посыпал сливки мелко порубленными фисташками.
«Какая это все-таки творческая работа», — в порыве внезапного вдохновения подумала Мия.
В самом деле, этот мальчик, как и прочие официанты, трудящиеся в этом заведении, ежедневно доставляет радость нескольким десяткам, а может, и сотням человек! И каждый десерт нужно оформить красиво, сделать это тщательно, с любовью и вниманием.
Это ведь настоящее творчество. Почти как художники… Только картину с пейзажем или портретом съесть невозможно. А тут шедевры получаются съедобными.
Можно украсить штрудель ягодами, положить сверху несколько листиков зеленой мяты, а можно не ограничиваться этим и разрисовать всю тарелку — залить блюдо сиропом, пройтись по нему кисточкой с шоколадом, рассыпать разноцветные горошины драже или порубить орехи…
Да, официант должен не только вовремя донести и правильно подать блюдо, но еще и быть немного дизайнером. Ну или кто обычно в кофейнях занимается оформлением блюд. Где-то этим, конечно, ведает только повар. Но в подобных заведениях, где обслуживание поставлено на непрерывный поток…
— Вот ты где.
Мия вздрогнула от неожиданности.
— Послушай, ты меня напугал!
— Извини. Но я еле нашел тебя. Забралась на второй этаж, не дождалась меня возле офисной парковки…
Мия с достоинством промолчала.
А что ей оставалось делать? Доказывать Нилу, что она вполне имеет право ожидать его там, где ей удобнее? К тому же он мог задержаться не на полчаса, а куда как подольше.
Нил сухо бросил:
— Ну что, мы можем ехать?
Мия отрицательно покачала головой.
— Почему нет? Тебе
— Мне вот-вот должны принести мой заказ, — сообщила Мия.
Как по мановению волшебной палочки, неподалеку от их столика материализовалась официантка с подносом. Она быстро разместила перед Мией тарелку с пирогом, тарелочку с тортом и высокий бокал с полосатым латте.
Нил не сказал ни слова, пока официантка была рядом. Но как только она отошла, он возмутился:
— Послушай, ты можешь хотя бы иногда не думать о еде?
— Могу, — с готовностью согласилась Мия. — Разумеется! Когда я сыта.
— По-моему, сытой ты никогда не бываешь.
— Ты ошибаешься.
— Послушай, ты могла бы учесть, что нам с тобой далеко ехать, добираться до загородного пансионата. Сколько еще нам придется здесь сидеть? Пока ты поешь, пока расплатишься…
— Думаешь, я не в состоянии поесть быстро?
— Я не думаю. Я знаю. Ты делаешь из любого приема пищи, даже самого простого, настоящее священнодействие.
— А разве пища, которую мы принимаем, не заслуживает подобного отношения? Разве хорошо, если я буду просто заглатывать еду, относясь к ней как к отбросам? Как к никчемным и неважным… явлениям?
Мия и рада была бы подобрать более подходящие слова. Но очень уж не вовремя Нил на нее накинулся. И, как всегда, его нападки были совершенно несправедливыми.
— А ты и относишься к еде как к отбросам, — недовольно проворчал Нил. — Ну то есть я хочу сказать, что больше не видел людей, которые питались бы так ужасно, как ты. Разве можно относиться подобным образом к своему телу?
Мия нахмурилась:
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что есть только одно объяснение тому, почему ты, с завидной регулярностью поглощая все эти пироги и торты, до сих пор не превратилась в подобие пончика.
— Какое?
— У тебя уникальный обмен веществ. Тебе несказанно повезло, только и всего. Будь ты чуть иной, и подобные предпочтения не сошли бы тебе с рук.
— Может быть, дело вовсе не в моей конституции? — прищурившись, перебила Нила Мия.
— А в чем? Неужели ты больна — анорексией, булимией или как еще это там называется?
— Нет, — покачала головой Мия, — к твоему сожалению, я абсолютно здорова. Просто я не воспринимаю пищу словно она мой личный враг. Я с удовольствием ем то, что заказываю. Наслаждаюсь этим. И, может, именно поэтому мой организм отлично усваивает всю пищу?
— Странные теории, — махнул рукой Нил. — Подумай лучше о том, что это непременно аукнется тебе. Если не сейчас, то через десяток лет. Если не через пятнадцать лет, то через двадцать. Посмотри, что ты ешь — ведь это же сплошные жиры и углеводы! Ты убьешь себя изнутри.
Мия глубоко вдохнула, потом медленно выдохнула.
Нужно было успокоиться, нужно было срочно взять себя в руки.
Как такое может быть?
Где вообще справедливость?
Почему в одном и том же мужчине уживается редкая способность доводить ее до экстаза, а спустя час — доводить ее до белого каления, читая занудные нотации по поводу ее любимой еды?