Кремень и зеркало
Шрифт:
– Слыхал? – обрадовался Филип.
– То было раньше, – сказал Хью.
– Бабка моя их видела, – продолжал Бакль. – Видела, как один такой вцепился в вымя козе, да и высосал насухо. Бабка пришла подоить, а молока-то – ни капли. Да нынче уж другие времена, и теперь их нету.
Бакль еще разок провел ножом туда-сюда и проверил лезвие подушечкой большого пальца, мозолистой и темной.
– А куда они подевались? – спросил Филип.
– Ушли, – сказал Бакль. – Туда же, куда ушли монахи, и месса, и святая кровь Хейлса [33] .
33
Имеется в виду прославленная реликвия, с 1270 года хранившаяся в Хейлском аббатстве (Глостершир), – сосуд с кровью Христа, привезенный из Германии. Благодаря паломникам она приносила аббатству огромные доходы вплоть до 30-х годов XVI века, когда Генрих VIII ликвидировал монастыри по всей Англии. Под давлением эмиссаров короля сам настоятель признал реликвию подделкой, публично объявив, что сосуд содержит всего лишь мед, подкрашенный шафраном.
– Ну и куда? – не унимался Хью.
Бакль
– Нет уж, это ты мне скажи, барчонок: если ты растопыришь пальцы, куда денется горсть?
Джейн, жена доктора Ди, дала мальчикам горячего молока с элем, чтобы согреться, а пока они пили, доктор предложил на выбор или почитать любую книгу из его библиотеки, какую угодно, или поработать с математическими инструментами и рассмотреть географические карты, которые он уже расстелил на столе, придавив циркулем и наугольником. Филип выбрал книгу (какой-то роман в стихах, над которым доктор Ди только фыркнул), уютно устроился на подушках, прочитал пару страниц и уснул, как выразилась миссис Ди, точно мышка в ватном гнездышке. А Хью склонился над картами вместе с доктором, глаза которого казались странно огромными за стеклами круглых очков, а длинная белая борода чуть ли не мела по столу.
Первым делом Хью предстояло узнать, что на картах мир показан не таким, каким видит его человек, ходящий на земле, а сверху, как его видит высоко летящая птица. Очень-очень высоко! доктор Ди показал ему, сколько места занимает на карте Англии весь путь от Пенсхерста до Мортлейка – не больше сустава большого пальца! А потом и вся Англия с Ирландией стали крохотными и неважными, потому что доктор Ди раскатал перед ним карту всего огромного мира. Впрочем, нет – всего лишь полумира: мир, объяснил он мальчику, – круглый, как шар, и на карте нарисована только половина. Ну и ну! Шар! Вокруг него, добавил доктор, движутся по-особому, каждая в своей собственной сфере, великие звезды – планеты, подвешенные самим Господом Богом на серединных небесах, – а за ними вращается сфера звезд неподвижных. Оказалось, у мира и в самом деле есть «та сторона».
– Вот это, – продолжал доктор, – за проливом Святого Георга, – остров Ирландия. Отсюда дотуда птица долетит за полдня.
«Дети Лира», – подумал Хью.
– Все эти земли Ирландии, Уэльса и Шотландии, – длинный палец доктора указал на них поочередно, – принадлежат британской короне, нашей августейшей королеве, которой ты поклялся служить.
Он ласково улыбнулся, глядя на Хью сверху вниз.
– И я, – сказал Филип, который между тем проснулся и подошел к ним со спины.
– И ты, – подтвердил доктор и вернулся к картам. – Но смотрите: ей принадлежат не только все эти британские острова. По праву она должна владеть и этими землями к северу, землями датчан и норвежцев, ибо древние их короли – ее предки… хотя притязать на эти владения в наши дни было бы неблагоразумно. И вот эти далекие страны, за морем-океаном…
Он принялся рассказывать им о землях, лежащих далеко к западу, – об Эстотиланде и Грюнланде, об Атлантиде [34] . Он говорил о короле Малго [35] и короле Артуре, о лорде Мадоке [36] и святом Брендане Великом [37] , о Себастьяно Кабото и Джованни Кабото, достигших берегов Атлантиды и лишь ненамного уступивших [38] первенство Колумбу [39] . Все они, а после них и другие, ступили в свое время на землю Нового Света и объявили, что она принадлежит королям, от которых вела свой род Елизавета; а значит, и на эту землю британская корона имеет полное право. И чтобы принять ее под свою руку, Ее Величество не обязана просить разрешения у каких-то там испанцев или у португалов.
34
Эстотиланд – гипотетический остров в западной части Атлантического океана, якобы открытый около 1400 года братьями Николо и Антонио Зенонами и присутствующий на так называемой «карте Зенона», которая стала достоянием публики в 1558 году. Знаменитый картограф Герхард Меркатор (1512–1594), друг и коллега Джона Ди, признавал эту карту подлинной. Однако некоторые историки считают ее подделкой и ставят под сомнение сам факт того, что братья Зеноны совершили путешествие через Атлантику или тем более открыли Северную Америку за столетие до Колумба. Так или иначе, позднейшие путешественники не обнаружили никакого острова в указанном месте, и Эстотиланд был причислен к странам-утопиям (наряду с Аркадией, Эдемом, Хай-Бразил, Атлантидой и другими легендарными островами и землями). Грюнланд (Зеленая Земля) тоже иногда описывался как «остров блаженных» – райская волшебная страна, недоступная для смертных, – хотя и соотносился с реальным островом Гренландия. Атлантидой Джон Ди в этой речи называет Северную Америку.
35
Валлийский король Майлгун Гвинед (ум. ок. 547), фигурирующий в средневековых легендах и поэмах как великий правитель и покровитель бардов.
36
Мадок (Мадог) ап Оуэн Гвинед – легендарный валлийский королевич, по преданию, совершивший плавание через Атлантику в 1170 году и открывший Америку за триста с лишним лет до Колумба. Эта легенда пользовалась большой популярностью в елизаветинскую эпоху; сам Джон Ди предложил королеве использовать ее в поддержку притязаний британской короны на земли Северной Америки.
37
Святой Брендан (ок. 484 – ок. 578) по прозванию «Мореплаватель» – ирландский монах, настоятель Клонфертского монастыря. Герой средневековых ирландских легенд и поэм,
38
повествующих
39
Джованни Кабото (Джон Кабот, ок. 1450 – ок. 1498) – итало-французский мореплаватель, состоявший на английской службе. В 1497 году он достиг побережья Америки, затем вернулся в Англию, а на следующий год снова отправился в Новый Свет и нанес на карты значительную часть восточного побережья Канады. Его сын Себастьяно Кабото (Себастьян Кабот, ок. 1476–1557) сопровождал его в этом плавании и принял командование экспедицией после смерти отца.
– Я тоже разыщу новые земли для королевы! – сказал Филип. – И вы поедете со мной, доктор Ди! Будете давать мне советы и направлять. А Хью будет моим оруженосцем!
Хью О’Нил молчал и думал: короли Ирландии не уступали свои земель англичанам. Вовсе не англичане, а совсем другие народы владели ирландской землей испокон веков, и короли у них были свои. Значит, если в Таре будет коронован новый настоящий король, то Ирландия снова станет ирландской.
Настало время возвращаться в Кент. Слышно было, как на дворе слуги уже рассаживаются по седлам, звеня конской сбруей и шпорами.
– Передавай отцу мой сердечный привет и скажи, что я все так же верен долгу, – велел доктор Ди Филипу. – И прими от меня подарок: он будет подавать тебе советы и направлять тебя, когда ты вырастешь и отправишься навстречу приключениям.
Он взял со стола какую-то книжицу без переплета, сшитую суровой ниткой и не печатную, а написанную от руки, изящным почерком доктора. На титульной странице значилось: «Соображения общего и частного рода, относящиеся к совершенному искусству навигации» [40] . Филип принял книгу, и на лице его отразилась смесь почтения и растерянности: он понимал, какая это честь, но пока не видел от нее толку. Потом он сел и начал листать страницы.
40
Был ли этот трактат Джона Ди написан уже около 1564 года, к которому, вероятно, относятся описываемые здесь вымышленные события, неизвестно. В печатном виде «Соображения…» вышли лишь в 1577 году.
– Что до моего нового друга из Гибернии… [41] – промолвил доктор. – Следуй за мной! Далеко идти не пришлось – всего-то до угла той же комнаты, под завязку набитой всякой всячиной. Доктор отодвинул подставку, на которой держался блестящий шар из какого-то светло-коричневого камня, переставил блюдо с самоцветами и воскликнул: «Ага!» Он нашел, что искал, только Хью не сразу разглядел, что это. – Вот мой подарок для тебя, – объявил доктор. – На память об этом дне. Но сперва ты должен кое-что пообещать мне. Поклянись, что будешь носить его на себе постоянно, никогда с ним не расстанешься и никому его не отдашь.
41
Латинское название Ирландии.
Хью не нашелся с ответом, но доктор продолжал без остановки – так, словно Хью уже все пообещал:
– Это, мой юный барон, вещь особая: другой такой нет во всем мире. А свойства ее откроются тебе сами, когда в них придет нужда.
С этими словами доктор вложил в руку Хью овал из черного стекла – такого черного, какого он сроду не видывал, чернее черного. Такого черного, что больно глазам, – и все же Хью увидел в нем отражение собственного лица: будто столкнулся в темноте с незнакомцем. Овал был оправлен в золото и подвешен на золотой цепочке. На оборотной стороне оправы был выгравирован символ, какого Хью тоже никогда не встречал. Он робко потрогал странный знак пальцем.
– Иероглифическая монада [42] , – пояснил доктор Ди.
Взяв обсидиановое зеркальце за тонкую цепочку, он подвесил его на шею мальчику. Снова взглянув на эту блестящую каплю черного стекла, Хью уже не увидел ни собственного отражения, ни чего-либо еще; но зеркало будто обжигало кожу, и даже сердцу сделалось горячо. Он посмотрел на доктора, но тот лишь молча опустил ему подвеску за вырез дублета, с глаз долой.
По возвращении в Пенсхерст Хью уединился, хотя в доме Сиднеев это было непросто: день-деньской прибывали с визитами дамы и господа, приезжали посланники от королевы, сновали слуги, да еще у Филипа была красавица-сестра, которая обожала дразниться. Но наконец он смог расстегнуть рубашку и снова взять в руки подарок доктора. В уборной (где он засел, спрятавшись ото всех) было холодно; в крохотное окошко едва проникал свет. Хью провел пальцами по выпуклой фигуре на обороте – та походила на человечка в короне, но вряд ли ее следовало понимать именно так. Он перевернул медальон. В зеркале вновь показалось лицо, но уже не его собственное. Зеркало словно превратилось в потайной глазок, сквозь который Хью заглядывал в какое-то другое место, – а оттуда на него смотрел кто-то другой. Из глубины черного зеркала на него взирала королева Англии.
42
Алхимический символ, изобретенный Джоном Ди и описанный в одноименной книге, которая увидела свет как раз в 1564 году. Этот комплексный символ включает в себя графические обозначения Солнца, Луны, креста (четырех стихий), пифагорейской декады (числа как символа всего проявленного мира) и зодиакального знака Овна (представляющего огонь). В скрытом виде в этой эмблеме присутствуют также символы всех пяти планет, известных с древности, – Меркурия, Венеры, Марса, Юпитера и Сатурна. Сам Ди давал своей Монаде следующее эзотерическое объяснение: «Солнце и Луна в этой Монаде желают, чтобы Стихии, в которых расцветет десятичная пропорция, были разделены, а сделать это надлежит с помощью Огня».