Кремль 2222. Арбат
Шрифт:
Одинокий Ходок, потеряв цель, негодующе взвизгнул. Грохот его шагов стих. Био со всего размаху опустил манипулятор в провал, принялся шарить, сминая трубы и разбивая худую каменную кладку. Лан и киборг тем временем уходили по тоннелю все дальше. Тогда биоробот-зомби сдался. Посчитал, что тратить энергию на поиск ускользнувших целей неэффективно. Следовало вернуться к обезглавленным нео, пока на них не позарились другие стервятники Москвы.
Лану казалось, что бег сквозь темноту продолжается вечность. Тоннель вел прямо с небольшим, но ощутимым уклоном вниз. Титан вышиб ногой преградившую дорогу дверь.
Воняло желчью, дерьмом, гноем и клопами. Вздыхал ветер в оборванных трубопроводах. Тьма постепенно стала редеть, вскоре уже можно было смутно различить стены и арочный свод. Из мрака вырисовались гротескные контуры, принадлежащие непонятно чему: то ли старинным механизмам, то ли природным образованиям. Лан понял, что источник серого зыбкого света – это микроорганизмы, обжившие влажный камень. Титан несколько раз что-то неразборчиво пробурчал, он постепенно снизил темп движения и перешел на размеренный шаг.
– Слушай, а тебе отдохнуть не надо? – спросил на всякий случай Лан.
– Говори ти-ше! – ответил Титан, выделив последнее слово.
Киборг остановился, тяжело опустил мешки на пол. Похоже, ему действительно требовалось сбросить нагрузку со скелета, пока не деформировались усиленные танталом кости.
Лан прикоснулся к стене. Под ладонью оказалось нечто холодное и студенистое. Руку пришлось вытирать краем рубахи.
– Не трогай тут ничего, – бросил приглушенно Титан.
– Где мы? – спросил Лан.
– Если повезет, выйдем возле Арбатских Ворот…
Сердце ускорило ход. Арбат близок! Еще чуть-чуть поднажать, и, чем черт не шутит, безродный пахарь, не имеющий права носить оружие, сможет сделать то, что не удалось отряду дружинников. Гордыня – грех, конечно, но чуяло же сердце, что рожден он был для большего, чем просто гнуть спину в теплицах. Но да черт с тем, что он смог доказать самому себе, что является человеком действия, способным выживать в трудных условиях и использовать вместо оружия почти все, что под руку попадется. Главное – лекарства для Кремля. То-то радости будет на лицах отца Филарета, Светозара и остальных. Может, даже сам Князь спасибо скажет.
– Идем дальше, – сказал Титан. Зазвенело золото, киборг поднял мешки.
– Я тут как слепая курица, – проворчал Лан. – Можно подсветить хоть немного?
Титан похлопал по карманам куртки. Протянул Лану зажигалку:
– Свети, если очень хочется.
Лан неловко откинул колпачок, чиркнул колесиком кремня. Вспыхнула искра, пахнуло почти драгоценным бензином, над зажигалкой затрепетал язычок пламени.
Стены тоннеля были покрыты осклизлыми наростами, образующими причудливые формы и структуры. В слизи копошилось что-то мелкое: то ли насекомые, то ли черви. Вдоль стен сидели и лежали в разных позах скелеты людей и нео, а также остовы, которые могли принадлежать киборгам: они отличались от человеческих тем, что их кости были покрыты сложным рисунком выступающих наружу танталовых нитей. Грязная паутина покрывала скелеты, точно худое, дырявое одеяло.
Лан затушил
– Пойдем-ка отсюда поскорее.
Титана не нужно было просить дважды. Он уже поднимался по ступеням крутой лестницы, уводящей, казалось, прямо в бетонный свод.
– Дай сюда свое пырялово! – киборг требовательно протянул руку, Лан подал ему арматуру.
Один взмах, второй – и паутинный занавес, что маскировал ход, словно камуфляжная сеть, обвалился с тихим шорохом. Поднялась пыль, и Лану пришлось зажать нос, чтобы не чихнуть. Киборг вернул Лану его нехитрое оружие и тяжело затопал по ступеням. Поднимаясь следом, Лан насиловал свой мозг, вспоминая нужное слово. Мастер Утраченных Знаний ведь рассказывал о лестницах, которые сами поднимали или опускали тех, кто становился на ступени.
– Экскаватор? – спросил он.
– Эскалатор, – поправил Титан. – Мы выходим из метро.
Внезапно топоту киборга стал вторить нарастающий шум, похожий на гул прибывающей воды или усиливающегося ливня. Было непонятно, что это, но звучало угрожающе. Лан подхватил мешок, который Титан нес на спине, и вместе, в четыре ноги, они понеслись дальше.
Шум стал громче и достиг апогея, когда они выбрались в вестибюль. Лан оглянулся: за ними по пятам двигалась темная шевелящаяся масса. Отдаленно это напоминало пену, прущую из кружки с квасом. У «пены» было множество рук и ног, а еще она гомонила журчащими нечленораздельными голосами.
Когда стало ясно, что от этого преследователя им не оторваться, Титан бросил мешки на засыпанный кусками отколовшейся лепнины пол, из его ладоней вылезли штыри, похожие на насекомьи жала. Лан и киборг стали спиной к спине.
Черная «пена» окружила их со всех сторон, взяла в плотное беспокойно шевелящееся кольцо.
– Баги… – процедил Титан.
Было слишком темно, чтобы разглядеть существ, которые составляли «пену», но Лану они представлялись чем-то вроде муравьиного полчища.
На эскалаторе забрезжил свет. Кто-то поднимался по ступеням, неся чадящий факел. Лан поудобнее перехватил арматурину, предвкушая, что сейчас он сможет рассмотреть нового неприятеля во всей красе. Пискнула и сразу же заткнулась в глубине души обида, что судьба поставила очередную подножку, когда цель близка как никогда. Но потом в нем заговорил воин, лишние мысли опустились на дно, как опускается муть во взбаламученной воде. Осталась кристальная чистота восприятия и готовность отвечать ударом на удар. Приличный меч бы сейчас… Например, как тот, с которым он выходил на Арену.
Блики света легли на хитиновые тела и одинаковые, похожие на сморщенные маски с маленькими слюнявыми ртами морды. Многочисленные руки – Лан не мог сказать точно, сколько пар конечностей у каждой особи, но однозначно их было гораздо больше, чем положено, – сжимали сделанное из довоенного хлама примитивное оружие: дубинки из обрезков труб с торчащими болтами, грубо заточенные полосы металла и кривые копья. Каждое существо было низкорослым, крепеньким и упругим на вид. Лану подземные мутанты напомнили перепивших крови клещей: казалось, сдави покрепче, и полетят во все стороны брызги. Разило от этой братии не по-человечески. И даже не по-звериному, как от нео. А так, что в нос шибало и комок к горлу сам собой подкатывал.