Кремль 2222. Север
Шрифт:
У меня тоже мурашки побежали по коже от этого неслышного шепота. Но я изо всех сил постарался не подать вида. Ведь это лишь непроизвольная реакция тела на опасность, которую тоже можно подавить, как и любую другую. Было бы желание…
— Только ты можешь вернуть ей то, что забрало твоё Черное Поле, — твердо сказал я. — Отдай девочке ее жизнь.
В холодном могильном воздухе повисла недолгая пауза…
«Ты ищешь жизнь в моем мире?»
На этот раз в ее голосе было удивление. Вот уж не думал, что кто-то может удивить ее. Похоже, мне это удалось.
— Жизнь
Она качнулась вперед, приблизилась. С каждым ее шагом вокруг становилось все холоднее. Живой, вполне осязаемый, но невидимый лёд все глубже проникал в мои мышцы… Это было больно. Очень больно. Я изо всех сил стиснул зубы, чтобы не закричать…
Мягкий свет на моих руках сжался в испуганный комочек, но продолжал мерцать, сопротивляясь ее разрушительной силе. Серая тень, очертаниями напоминающая ладонь, скользнула по нему, будто погладила…
«Не надо бояться… Ведь во всех существующих мирах только ты сильнее меня…»
Она сейчас говорила не со мной, а со светом, который я инстинктивно прижимал к себе, пытаясь защитить, согреть, успокоить… Хотя, наверно, от моего промороженного тела толку было немного…
Я почувствовал, как ледяные пальцы коснулись моей щеки.
«Я позову вас обоих… чуть позже… а сейчас уходи…»
За ее спиной постепенно сгущался непроглядный мрак, словно гигантский водоворот пожирающий тени, колонны, землю и небо. Она повернулась и шагнула в него, словно в распахнутую дверь родного дома, из которого ей пришлось выйти ненадолго по одному незначительному делу.
Холод, сковавший мое тело, отступил, оставив лишь легкую ломоту в костях и ощутимую боль в районе сердца. Похоже, фигурная пластина, вросшая в мое тело, промерзла насквозь. Но это была моя боль, которую нужно просто перетерпеть. Мелочь по сравнению с болью душевной. Ведь я так и не сделал того, что должен был сделать…
Я шагнул вперед — позвать, вернуть, убедить… Но стена непроглядного мрака мягко оттолкнула меня. Дальше дороги не было. Впрочем, она ясно сказала, что ничем не может помочь. Оставалось только одно…
Я повернулся и пошел обратно.
Боль в груди понемногу отступала. Мой свет грел меня, мягко прижимаясь к моей груди, и стальной рукокрыл постепенно оттаивал, неохотно принимая чужое тепло. Впереди был долгий путь в однообразном сером мире, где я узнал, что даже его хозяйка далеко не всемогуща. И что расхожее выражение «любовь сильнее смерти» — это не просто слова…
Внезапно я осознал, что под моими ногами не ровная серая поверхность, а земля, покрытая бесцветной травой. И тут же резкий свет больно ударил по глазам. Я невольно зажмурился. После мира черных теней тусклое солнце показалось мне мощным прожектором, направленным прямо в лицо. Ну да, точно. Блеклое круглое пятно, почти полностью скрытое тучами, называется солнцем. А мохнатая морда, отдаленно смахивающая на человеческую, принадлежит нео… Которого зовут…
Ррау смотрел на меня расширенными от удивления глазами. Мощная нижняя челюсть нео слегка отвисла вниз, и выглядел он сейчас довольно забавно.
— Ну что, как дела? — спросил я лишь для того, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
Ррау клацнул нижней челюстью, вернув ее на место, но глаза у него остались прежними.
— Снар… — прохрипел он. — Я не знал, что ты побратим смерти.
— Я тоже не знал, но догадывался, — невесело усмехнулся я.
— А… кто это?
Теперь нео смотрел на мою ношу, при этом его челюсть снова отвисла книзу.
Я тоже опустил глаза.
На моих руках по-прежнему лежала Рут… Но это была другая Рут. И дело не в том, что она стала чуть ли не вполовину легче.
Она стала другой…
Пухлые губы, маленький аккуратный носик, тонкие, красиво изогнутые брови, роскошные волосы, ниспадавшие чуть ли не до земли. А еще на ней больше не было шерсти, лишь едва заметный пушок на нежных ручках с аккуратными ноготками… Словом, я держал на руках не маленькую нео, а девушку восемнадцати-двадцати лет от роду.
— Кто это? — повторил Ррау.
— Тише, — прошептал я. — Разбудишь…
Она спала, но длинные ресницы едва заметно трепетали, того и гляди проснется. И я испугался. Может быть, впервые в жизни испугался по-настоящему — что она вдруг откроет глаза, и они окажутся цвета лазурного, безоблачного, чистого неба…
Я осторожно опустил ее на пятнистую куртку Ррау, расстеленную на траве возле костра, и с трудом разогнул онемевшие локтевые суставы. Все-таки носить девушку на руках занятие довольно утомительное, хоть и, безусловно, романтичное. Напоследок я невольно скользнул взглядом по ее роскошной фигуре, едва прикрытой лохмотьями — и с трудом отвел глаза.
— Это… Рут?
Из не на шутку обалдевшего Ррау слова выходили туго, в унисон с мыслями, которые сейчас явно с трудом проворачивались в массивном черепе. Впрочем, воина-нео можно было понять. В Поле Смерти внесли сестру, пусть непохожую на прежнюю Рут, но хоть лохматую. А вынесли девушку-хомо.
— Ты на удивление догадлив, кэп, — отозвался я. — Похоже, твоя сестра немного не дотянула до высшей ступени эволюции и застряла на промежуточной.
— Это… я… То есть ты хочешь сказать, что мы, нео, высшая ступень эволюции?
— Безусловно, — вполне серьезно кивнул я. — Надеюсь, ты не обидишь девочку, когда она проснется?
Ррау оскалил клыки:
— Я оторву голову первому, кто только подумает об этом, а потом заставлю его сожрать собственные мозги!
Я прокрутил в голове озвученный сценарий наказания для злоумышленника, но до конца представить последовательность действий так и не смог. В общем, остановимся на том, что гипотетическому негодяю не позавидуешь, и Рут по-прежнему в полной безопасности.