Кремль. Отчет перед народом
Шрифт:
Что же мы имели через 17 лет «фермеризации всей страны»? В 2006 г. число фермерских хозяйств составило 255,4 тыс., а общая земельная площадь их сельскохозяйственных угодий – 21,6 млн. га (со средним размером земельного участка 81 га). Из этих угодий пашня составляла 15 млн. га. Это около 15 % всей пашни в России. На этой земле фермеры произвели в 2006 г. 6,5 % всей сельскохозяйственной продукции России. У них сильно отстает трудоемкая часть сельского хозяйства – животноводство. Здесь они дают только 3,3 % от общего производства.
Таким образом, фермеры дают на стол россиянам очень небольшую долю продуктов, а пашню используют гораздо хуже, чем полузадушенные колхозы.
Каковы же перспективы фермеров в нынешней системе хозяйства? Очень небольшие. По данным Сельскохозяйственной переписи, в 2006 году из имеющихся в России фермерских хозяйств сельскохозяйственную деятельность осуществляли только 124,7 тыс. А 107 тыс. фермеров относились к категории «прекративших сельскохозяйственную деятельность». Еще 21,4 тыс. хозяйств считались «приостановившими сельскохозяйственную деятельность». Выходит, половина фермеров, получив землю, сами на ней хозяйства не ведут! Зачем же было отнимать землю у колхозов? Объясните нам, господа премьеры и президенты!..
Почему же фермеры прекратили пахать и сеять? В чем дело? В том, что мелкая ферма не может вести хозяйство и тягаться с крупным предприятием без очень больших бюджетных дотаций. Это надежно установлено и в столыпинской реформе, и мудрыми американцами. А обещанных дотаций фермерам не дали и, судя по всему, не дадут – прошел достаточный срок, чтобы в этом убедиться.
В результате в 2006 году общее число работников, занятых во всех фермерских хозяйствах, составляло 475 тыс. человек. В их числе наемных работников, занятых на постоянной основе, было 83 тыс. человек, то есть в среднем по одному работнику на 3 фермерских хозяйства. Остальные – поденщики или сезонники. Таким образом, после 1999 года фермерские хозяйства в России в целом стали еще менее «капиталистическими». Тогда ради чего крушили имевшиеся развитые хозяйства?
Конечно, к старым колхозам не вернуться, но ошибку надо исправлять, искать новые формы соединения трудовых крестьянских хозяйств с крупными предприятиями, совместно модернизировать их. Это – национальная проблема народа России.
Мы говорим о купле-продаже земли и фермеризации потому, что эта программа представляла собой попытку институциональной трансформации России. А что произошло с сельским хозяйством как сферой экономики?
В 90-е годы была разрушена колхозно-совхозная система, выстроенная в советское время с опорой на традиционный образ жизни сельского населения России (деревнями и поземельными общинами) и исходя из необходимости модернизации сельского производства. Эта операция привела к тяжелому кризису, и он так безысходен, что практически ни политики, ни ученые-экономисты, ни СМИ ничего и не говорят о жизни села.
Образ российской деревни в общественном сознании стал бестелесным и внесоциальным. Иногда на экране появляется министр сельского хозяйства, иногда картинки хлебосольного деревенского быта или чернуха с покосившейся избушкой и пьяненьким стариком-селянином.
В 2005 г. положение на тот момент было зафиксировано на конференции сельскохозяйственных производителей России, которая состоялась в Москве. Выступали и чиновники правительства, и президенты союзов, и директора крупных объединений. Речь шла о том, что экономическая система «настроена» так, что сельское хозяйство России удушается, а иностранному капиталу создаются столь льготные условия, что российский производитель конкурировать с ним не в состоянии.
Представители правительства в ответ не могли сказать ничего внятного, отделываясь
Но все это залу было прекрасно известно! Чиновник Минсельхоза задает вопросы, хотя именно он и должен был на них ответить. Гендиректор концерна «Тракторные заводы» Э.А. Маховиков называет причины: «Если при Советском Союзе на сельское хозяйство выделяли 26 % бюджета, то сейчас 1 %… Износ парка техники 80 %, а поступление техники 2–3 %. Крестьянину тяжело приобрести трактор, сегодня он не в состоянии купить даже солярку к нему. И ему не решить эту проблему в одиночку, а государственной поддержки в настоящее время практически нет».
Если взять суть, то он сказал: кризис вызван тем, что уничтожили крупные предприятия (колхозы и совхозы) и при этом государство лишило село поддержки.
Изменилась ли за последующие годы политика государства в отношении обеих этих причин? Нет, существенно не изменилась. Собираются ли ее менять в ближайшем будущем? Видимо, нет – никаких заявлений на этот счет не было.
Замминистра сельского хозяйства С.Г. Митин поднял на той конференции другой актуальный вопрос: «Ситуация такова, что сельское хозяйство не может дальше развиваться в условиях открытости рынка, в условиях глобализации, в условиях мирового разделения труда».
И это всем участникам было известно: вступление в ВТО нанесет селу смертельный удар. В Решениях конференции сказано: «Недопустимо, чтобы Россия отказалась от реальных ценностей – развитого сельского хозяйства и сельхозмашиностроения – ради членства в ВТО».
Но если так, зачем же правительство России и лично министр сельского хозяйства с таким энтузиазмом тащили и тащат нас в ВТО? Как может действовать государство, если министр говорит одно, а его заместитель – совершенно противоположное? Руководители-практики, а не политики из оппозиции, сообщали с удивлением, что на все их обращения в правительство с вопросом о том, что станет с сельским хозяйством России после вступления в ВТО, им просто ничего не отвечают – даже при личных доверительных беседах.
Кардинального перелома в сельском хозяйстве за последние годы не произошло, но В.В. Путин говорит, что отрасль уже работает успешно. Он даже назвал ее «инвестиционно привлекательной». Как понимать это утверждение? В конце 2005 года, когда и было объявлено об «инвестиционной привлекательности», положение было таково: общая рентабельность всей хозяйственной деятельности сельскохозяйственных предприятий составила 8 %, а доход собственно от сельского хозяйства гораздо меньше. В 40 регионах России деятельность предприятий убыточна, а в целом по России доля убыточных предприятий составила 40 %. Где тут «экономический успех»?
Кредиторская задолженность отрасли «сельское хозяйство, охота и лесное хозяйство» превышала дебиторскую задолженность к концу 2005 г. на 109 млрд. руб. Между тем вся прибыль (сальдированный результат, то есть прибыль минус убыток) организаций отрасли составила в 2005 г. 27,5 млрд. руб. Как можно считать «инвестиционно привлекательной» отрасль, в которой долги в 4 раза превышают всю годовую прибыль? Реформа эту отрасль разорила и столкнула в глубочайшую яму. Ее надо сначала из этой ямы вытащить, а потом говорить инвесторам о ее привлекательности.