Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина

Млечин Леонид Михайлович

— Я своему аппарату всыплю за то, что мне подсунули такие бумаги...

— И мы брали на себя ошибки, которые он делал, — говорил мне Филатов. — По каждому поводу заявлять: это не я виноват и кивать на президента — неэтично. Авторитет первого лица нельзя подрывать по мелочам. Ситуация с губернаторами понятна — разве он сам это придумал? Или не любил Ножикова и Муху? Он хорошо к ним относился. Значит, кто-то накрутил его, дал неверную информацию. Это часто происходило. Я же был свидетелем — еще в первые дни своей работы, — как его охрана (Коржаков и Барсуков) подсовывали ему такую информацию: кто что сказал. К этому

человек всегда чувствителен. А Ельцин особенно. Иногда он из-за этого срывался. Мне тоже несколько раз звонил по поводу некоторых лиц. Я понял, что кто-то довольно успешно и активно ему нашептывает, возбуждая самые низменные инстинкты. Ну, это было испокон веку...

Александр Васильевич Коржаков, руководивший охраной президента, оставил о себе странное впечатление-. Вокруг него ходит множество легенд, и сам он не прочь подпустить тумана. И превратился в какую-то демоническую фигуру.

У Андрея Козырева эти оценки вызывают улыбку.

«Любят у нас придумывать демонические фигуры. Коржаков просто был близким к президенту человеком. Вот и у меня начальник охраны был замечательный человек. У нас с ним тоже сохранялись самые дружеские отношения. Понимаете, такова система: начальник охраны оказывается ближе, чем жена. Кроме того, в условиях, когда тебя повсюду, всегда сопровождает охрана, через охрану ты узнаешь очень много вещей».

Коржакову действительно были приданы или навязаны несвойственные ему функции. Потом он и сам почувствовал вкус к большой политике.

Владимир Бабичев, в прошлом крупный партийный работник, стал при Черномырдине руководителем аппарата правительства.

Он говорил журналистам:

— Как может не ощущаться влияние Коржакова, если так называемая служба по подслушиванию подчиняется ему непосредственно?

— Вы хотите сказать, что правительственные телефоны прослушиваются?

— По-моему, всех подслушивают, даже премьера...

«В 1993 году у меня было крупное столкновение с советником президента по спорту господином Тарпищевым», — рассказывал Бабичев. Пользуясь близостью к президенту, Тарпищев попытался в обход всех согласований создать акционерное общество. Бабичев был категорически против. Но тут неожиданно позвонил Коржаков и таким начальственным тоном спросил:

— Почему до сих пор не подписан устав этого предприятия?

Бабичев тогда только пришел в правительство и еще не знал, кто такой Коржаков. Поэтому задал естественный вопрос:

— Кто вы?

— Начальник охраны президента.

— Ах, вы начальник охраны, так вот и охраняйте и не в свои дела не лезьте.

После этого Бабичеву тут же отключили телефоны, в том числе и правительственную связь... Конечно, телефоны потом пришлось включить, но дерзость не была забыта.

Коржаков позволял себе и к Черномырдину обращаться на «ты». Генерал увлекся, перешел некую грань и стал вреден для президента.

В конце 1994 года «Известия» опубликовали письмо Коржакова Черномырдину. Начальник президентской охраны жаловался главе правительства на то, что министр экономики Александр Шохин принимает неверные решения в нефтяной сфере: хочет отменить институт спецэкспортеров и обеспечить равный доступ компаний к нефтепроводам.

Письмо начальника президентской охраны было написано в ультимативном тоне: «Считаем целесообразным предложить Вам поручить первому заместителю Председателя

Правительства О. Сосковцу, в рамках его полномочий по курированию ТЭК, создание комиссии для проведения экспертной оценки всех вышеприведенных распоряжений с точки зрения соответствия национальной стратегии в области нефтяной политики и укрепления экономики страны».

Черномырдин был, наверное, глубоко оскорблен таким тоном и позаботился о том, чтобы письмо было предано гласности, иначе оно бы никогда не попало в газету.

Шохин пытался сделать то, что было совершенно необходимо: уничтожал почву, порождавшую коррупцию. Естественно, это наносило ущерб влиятельным силам, которые хотели сохранить контроль над экспортом нефти. Сосковец жаловался своему другу Коржакову. Они решили повлиять на премьера и промахнулись. Не от большого ума сочинилй такое письмо...

Близость к президенту открывала невероятные возможности. Шамиль Тарпищев создал Национальный фонд спорта. По его просьбе президент в ноябре 1993 года подписал указ о предоставлении фонду спорта фантастических льгот: фонд получил право беспошлинного ввоза в страну табачных изделий и алкогольных напитков. В результате 95 процентов импорта табака и алкоголя пришлось на долю Национального фонда спорта.

Маскировалось это заботой о спорте и спортсменах. В реальности эти льготы наносили огромный ущерб экономике страны, стали питательной почвой для коррупции и преступности. За право пользоваться льготами убили немало людей. Зато очень многие высшие чиновники поправили свое материальное положение. Бороться с их интересами рисковали немногие. Первый вице-премьер Анатолий Чубайс заявил: «Если у Национального фонда спорта не отберут льготы, я уйду из правительства». И Чубайс добился своего. Так то Чубайс... ^

С одной стороны, в какой-то момент Коржаков стал одним из влиятельнейших людей в стране. Он смело давал советы главе правительства. Служба безопасности президента под его руководством обрела невиданную власть, особенно когда он добился права вести оперативно-розыскную деятельность (то есть подслушивать и вести наружное Наблюдение).

С другой стороны, глядя на Коржакова, никогда не подумаешь, что он способен проводить самостоятельную политику.

— Не нужно его недооценивать! — говорит бывший помощник президента Георгий Сатаров. — У него, конечно, внешность человека, не обремененного интеллектом. Но это не совсем правильно. Понятно, что его образование, социальная траектория не позволили ему стать человеком высококультурным, но от природы он одарен...

Александр Коржаков, которого изгнали из КГБ за верность Ельцину, заботился о Борисе Николаевиче как о самом близком человеке на земле. Не мог Ельцин не ценить этого. Первоначально Коржаков держался очень скромно, но потом вошел во вкус власти, особенно кадровых решений, и, благодаря близости к президенту, стал одним из самых влиятельных людей в Кремле. Тем, кто рисковал идти на конфликт с Коржаковым, приходилось плохо.

Сергей Филатов вспоминает:

— У меня сняли охрану, заменили машину. Это обычные номенклатурные штучки, которые предвещают расставание. В «Российской газете» была публикация под названием «Покровитель», там фигурировали только еврейские фамилии, чтобы показать, что я покровитель евреев, которые на самом деле являются чуть ли не разведывательной группой Израиля...