Кремль. Президенты России. Стратегия власти от Б. Н. Ельцина до В. В. Путина
Шрифт:
В Моздоке собрался высший генералитет. Директор Федеральной пограничной службы, генерал армии Андрей Николаев, который участвовал в этом совещании в Моздоке, сказал министру обороны Грачеву, что операция не готова. Об этом доложил потом и Ельцину. Генерал Николаев мог говорить откровенно, он Грачеву не подчинялся. К Николаеву не прислушались, потому что другие сулили быстрый успех.
Решение о военной акции было принято на заседании Совета безопасности. В него входили, помимо Ельцина: Павел Грачев, министр юстиции Юрий Калмыков (он, похоже, единственный был против военной операции), министр иностранных дел Андрей Козырев, Андрей Николаев (отсутствовал), директор Службы внешней
— Как же все-таки было принято решение о начале войны? — спросил я у Георгия Сатарова.
— Я знаю, что разрабатывалось несколько разных вариантов действий. Те варианты, которые я знал, казались довольно осмысленными. Они не влекли за собой полномасштабную войну. И когда вдруг мы узнали, что вошли войска, — это было шоком. Я написал заявление об уходе. Но меня остановили коллеги: «Ты уйдешь, он уйдет... И кто будет советовать президенту? И что будет дальше?» Остановили меня.
— Но как же такой опытный человек, как Ельцин, мог втянуться в такую авантюру?
— Это же нормальная для первого секретаря обкома психология, — говорит Георгий Сатаров. — Он знает, что наша армия лучшая в мире. Поставьте себя на место этого секретаря обкома и подумайте: ну как не верить человеку, который говорит: «Борис Николаевич, там у них в Чечне, конечно, осталось несколько винтовок. Но все остальное у нас. Борис Николаевич, мы что, их за два дня не раздавим, что ли?» Да разве Ельцин мог думать иначе? Да и мы все были уверены в этом!..
Генерал Андрей Николаев считает, что «после известных событий 1993 года Грачеву нужна была маленькая победоносная война, которая бы доказала его личную состоятельность как военного человека и дала возможность стать первым маршалом России». Министр обороны тогда заявил, что если бы армия взялась за дело, то «одним парашютно-десантным полком можно было бы решить все вопросы в течение двух часов».
Я спросил генерала Николаева:
— Так, значит, Грачев был в 1994 году мотором военного решения?
— Думаю, что политический заказ исходил все-таки от Ельцина, — ответил Андрей Николаев. — А военное решение предложил Грачев.
— Ну, министр же не в одиночку рисовал карты наступления. Почему работники Генштаба его не остановили, если всем было понятно, что затевается авантюра?
— Понимаете, как сформулирована политическая задача, так она и реализуется в военном деле. Если говорят: пойдите и разгоните там бандитов — ну что же, для этого нужно два полка, два часа и все. А если бы поставили политическую задачу восстановить суверенитет России на этой территории, используя все методы, тогда бы готовились иначе. Мы начали военные действия против Чечни, а электроэнергию не отключили, нефтепроводы работали — это же полный бред. Не было никакой связи между политической и военной частью. Весь расчет строился на том, что мы придем, и они сразу разбегутся...
— Но как все-таки Грачев мог на это пойти?
— Грачев человек способный. Ему от природы много дано. Но его трагедия в том, что рядом не было достойных людей. Он сформировал окружение из льстецов, приближенных, как у нас говорят, к телу. Они заменили людей, которые могли бы заставить Грачева разбираться, вникать. Я в одном разговоре, будучи первым заместителем начальника Генштаба, сказал ему: «Павел Сергеевич, посмотрите, кто вас окружает. Это же холуи. А вы должны окружить себя сильными, прекрасно подготовленными в Генеральном штабе офицерами. Вокруг вас должны быть люди,
Бывшие сотрудники министерства обороны говорили, что Грачев, вероятно, чувствовал, что его позиции заколебались, и хотел их укрепить успешной операцией в Чечне. На том историческом заседании Совета безопасности Ельцин спросил Грачева: «Сколько дней тебе надо на подготовку?» Грачев бухнул: «Три дня». Черномырдин и тот изумился: «Павел Сергеевич, ты хоть десять дней возьми». Грачев согласился: «Ну, неделя нужна».
Впрочем, близкие к Грачеву люди утверждали, что все было как раз наоборот: министр обороны предупреждал, что боевые действия примут затяжной характер. Но некоторые члены Совета безопасности возмутились нерешительностью министра, и тот вынужден был назвать нереальные сроки, чтобы избежать обвинений в трусости.
Генеральный штаб во главе с генералом Колесниковым был против этой операции и фактически устранился, как и командование сухопутными силами генерала Владимира Семенова. Подготовку операции вел штаб воздушно-десантных войск. Но десантники застряли в Ингушетии, и в бой пошли одни пехотинцы. Десантники себя сберегли...
У Дудаева было пять истребителей — три «МиГ-17», два «МиГ-15» и двести шестьдесят чехословацких учебно-боевых самолетов, которые теоретически можно было использовать как бомбардировщики. Из них подняться в воздух могли не более ста самолетов, остальные пошли на запасные части. Летчиков среди чеченцев было мало — нашлось четыре десятка человек, умеющих летать.
6 сентября 1994 года по случаю военного парада в День независимости они подняли в воздух эскадрилью чехословацких самолетов «Л-29» — «Дельфин».
В Москве опасались, что летчик Дудаев попытается разбомбить атомную электростанцию или химический завод. Поэтому федеральная авиация методично уничтожила все дудаевские самолеты — это началось с удара ранним утром 1 декабря 1994 года по аэродромам Калиновская и Ханкала. Чеченцы были застигнуты врасплох. Потом был нанесен удар по аэропорту Грозный-Северный, где уничтожили остаток чеченской авиации, в том числе личный самолет Дудаева. Потерь со стороны федеральной авиации не было.
Чечня располагала мобильными зенитными установками, крупнокалиберными зенитными пулеметами и даже двадцатью зенит-' ными самоходными установками «Шилка». У них были и переносные зенитные ракетные комплексы «Стрела-3», «Игла-1». Но большой опасности для федеральной авиации они не представляли. За всю войну сбили три самолета ВВС России, причем чеченцы — только два, третий врезался в гору из-за отказа навигационного оборудования.
После этого авиация только поддерживала наступающие части. Правда, в воздухе постоянно дежурили истребители-перехватчики, опасаясь, что одна из сопредельных стран устроит воздушный мост для снабжения боевиков.
С 30 ноября по 11 декабря 1994 года были приняты три указа президента по Чечне.
Указ от 9 декабря «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской республики и в зоне осетино-ингушского конфликта» предоставлял правительству полномочия по «разоружению всех незаконных вооруженных формирований», причем их предлагалось ликвидировать.
Секретный указ от 11 декабря «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской республики» был приказом к началу боевых действий.