Кремль
Шрифт:
– Так устраните эти трудности. Не надо мне жаловаться. Я об этом знать ничего не желаю. – Морев не скрывал раздражения. – Все расходы будут оплачены. Главное, завершить в кратчайшие сроки. Надежно и качественно.
Генерал, надо полагать, все понял. Чего тут не понять! Хотя кто его знает? Люди, получив доступ к большим деньгам, меняются, и, как правило, не в лучшую сторону.
«Никому нельзя доверять. А если Воронов хочет специально спровоцировать возражения Ратова? – заволновался Морев. – Дескать, тот запросил большую комиссию. Хорош генерал! Рассчитывает получить под это дело деньги и положить
Времена изменились. Раньше было достаточно придумать красивую схему и найти правильную дорожку в Кремль. А теперь не знаешь, какому Богу молиться. Никто никому не доверяет, каждый тянет в свою сторону и ищет личный интерес.
«А вдруг Воронов прав и Ратов оказался более крепким орешком, чем ожидалось? – Морев почувствовал учащенное сердцебиение. – Как ни берегись, а все же бизнес вреден. Нельзя упустить инициативу. В один момент выпихнут из проекта. Не выйдет! Нужны запасные варианты, самые разные. Думал, что схема полностью отработана. Получается, что нет».
Очень кстати приближался отпуск, пусть и короткий. Морев с наслаждением представил, как будет устремляться вниз с заснеженных горных вершин, вдыхать пронзительный и слегка влажный альпийский воздух. Тогда придут новые мысли, они придадут блеск задуманному. А может, «умище» возьмет паузу, отдохнет, и новая идея появится уже в самолете. Бывает по-разному, но она обязательно придет.
Морев еще раз вздохнул, отправил в рот таблетку сердечного лекарства, которое принимал для снижения артериального давления ежедневно, и позвонил дочери:
– Ты не забыла, что мы завтра вылетаем в Куршавель?
– Папуля, только об этом и думаю.
– Уже собралась?
– Пока нет, ночь впереди.
«Не будет собираться. Да и незачем. Спросил ее просто так, для поддержания разговора. Голос вроде бодрый. Уже хорошо. Но опять поедет с подружками. Пора бы приличных молодых людей приглашать, а она все с девчонками тусуется. Или с гламурной шпаной, которую трудно отнести к мужскому сословию...»
Морев был заботливым семьянином и внутренне гордился этим, полагая, что распутство еще никому в бизнесе и в жизни не помогало.
О чем бы он ни размышлял, бизнес все равно был на первом месте, даже когда речь шла о членах его собственной семьи. Одно не мешало другому. Главное, начертить для себя круг занятий и увлечений, через который не следует переступать. Как в «Вие» Гоголя, когда Хома Брут нарисовал мелом круг, за которым бесновалась нечистая сила.
«У нас мелом не обойдешься. Тоже всяких чертей хватает. Хотя выглядят вполне пристойно, – подумал Морев. – Но это на первый взгляд».
Глава 14
Последний романтик
Когда утром я вышел на палубу, остров показался мне совсем другим, чем вчера. Большую часть острова покрывали темные леса.
Марика с нетерпением ждала встречи с Ратовым. Он казался ей необычным и словно скроенным специально для нее. Очень внимательный, деликатный, заботливый. Это
Игорь был другой. От него веяло энергией. Причем он стремился преуспеть не путем унижения окружающих, не за чужой счет, а создавая нечто новое и полезное.
«Последний романтик», – с умилением думала о нем Марика.
Это восхищало и завораживало. И еще ей нравились его приколы. Ратов искусно, на разные голоса, умел представлять своих собеседников и рассказывать о событиях прошедшего дня с юмором, иногда неожиданным и довольно едким.
Она была прилежным слушателем и благодарным зрителем. Порой ей казалось, что все его будни состоят из смешных эпизодов. Если бы не постоянное напряжение и грусть в глубине глаз Ратова – как не растаявшие от слабого весеннего солнца льдинки.
Марика догадывалась, что не все просто и забавно в жизни любимого. Но даже если бы вдруг открылось, что он попал в тяжелую ситуацию, она бы не испугалась. Девушка уже знала по собственному опыту, что судьба может поменять все в одно мгновение. Полностью, кардинально, неотвратимо и трагично.
Наконец раздался звонок, и Марика побежала к входной двери. Ратов часто не пользовался ключом, когда знал, что она дома. Это еще означало, что он пришел с цветами или принес подарок.
Ожидание не обмануло Марику. Игорь вручил ей букет ее любимых роз и нежно поцеловал. Сбросив ботинки и переодевшись, он умылся и, пока Марика возилась с ужином на кухне, включил компьютер, чтобы просмотреть новости. Не удержался и заглянул в «ящик», где могла оказаться новая почта от Марины. Просто так, из любопытства.
Кровь бросилась в голову. На экране высветилось:
Ты давно не писал. Почему? Как поживает мой клон, вернее, твой?
Марина.
«Опять за свое, – поморщился Игорь. – Вот он, характер! Лишь бы опять ущипнуть».
Марина первой стала использовать термин «клон» применительно к Марике. Словно нащупала слабое место и била по нему всякий раз, когда ей становилось одиноко.
«Какая глупость! Хотя почему? – размышлял Ратов. – Я сам затеял эту игру. Даже всерьез надеялся, что можно полюбить живую картинку женщины, с которой не в силах расстаться. Понимал абсурдность – точной копии быть не может. И все равно попытался. Теперь стыдно об этом вспомнить. А Марина напоминает. Что она хочет сказать? Типа «Ты любишь меня, а не ее, даже не пытайся избавиться, никуда ты не денешься»?»
Из кухни доносился грохот посуды. Марика обладала редким даром: накрывая на стол, оглушительно стучать тарелками.
«А может, я люблю обеих? Они разные, хотя и очень похожи внешне. И обе мне дороги». Игорь не видел ничего аморального в том, чтобы одновременно любить двух женщин. Каждую по-своему. Означает ли это измену? Вот тут начиналось самое сложное.
Ратов почувствовал, что сейчас окончательно запутается.
– Ужин готов, – очень кстати сообщила Марика.
– Бегу, любимая!