Кремлевская пуля
Шрифт:
Астахов, Астахов! Подозревать тебя можно только потому, что ты спокоен как скала, но это не доказательство вины. А человек ты странный. Что тоже не является виной».
Кулаков затормозил так резко, что Гуров невольно испугался за старые «Жигули». Но владелец, видимо, знал возможности своей машины и вполне мог с ней управляться.
– Где? – коротко спросил Гуров, прыгая на переднее сиденье и сразу же пристегиваясь ремнем безопасности.
– Квартира в старой пятиэтажке. Вы не представляете, Лев Иванович, но у нас в Подмосковье еще есть хрущовки, в подъездах которых до сих пор
Тридцать минут назад Крячко позвонил и сказал, что у них снова появился расчлененный труп. Теперь в Измайловском, что неподалеку от Видного, все в том же южном направлении от Москвы. Основные признаки те же, что и в первых двух случаях.
Стас отправил за Львом Ивановичем Кулакова на своей машине. Гуров рассудил, что оперативник через пробки будет ехать долго, и сказал, что на метро доберется до станции Царицыно. Пусть Кулаков встретит его там.
Вечерело. Лев Иванович косился на солнце, опускающееся за крыши высоток, слушал Кулакова, а сам прикидывал, мог ли Астахов вчера ночью убить человека и расчленить его труп, а сегодня вечером сидеть с сыщиком из МВД и спокойно говорить о собственном брате. Сводном. Убитом и расчлененном. На этот вопрос он пока нашел только один ответ: а черт его знает!
– Жильцы выставили квартиру на продажу, – рассказывал Кулаков. – Там пожилая женщина прописана. Она перебралась к дочери в Москву. Ремонт свежий, новенький кафель… и труп. Прямо в ванной.
– Кто обнаружил?
– Соседка сердобольная. Ее после этого на «Скорой» увезли. Она увидела, что дверь неплотно прикрыта, позвонила, потом вошла, стала звать. Женщина увидела открытую дверь в ванную и ощутила запах. Это мы уже так думаем. Бр-р!
– Все так же?
– Вы спрашиваете про голову и конечности? На первый взгляд все так же, как и в случае с Литвиненко и Россихиным. Остальное скажут эксперты. Мертвец голый и грязный, это тоже совпадает. Вы и на первом трупе заметили. Тут все точно такое же. Грязные ноги, ногти. Наверное, тоже бомж.
– Неужели гибель Голодца и в самом деле случайность? – тихо проговорил Гуров. – Простое совпадение? Да, есть о чем подумать. Так что там с соседкой?
– Ее на «Скорой помощи» увезли. Вы только представьте, что она увидела в ванной. Да еще совершенно неожиданно. Бедняжка так завизжала, что весь подъезд слышал. Не только сын из ее квартиры прибежал. Там с двух этажей жильцы слетелись. Натоптали в квартире, конечно.
– А как же, Сережа! Конечно, обязательно натоптали, – утвердительно сказал Гуров. – Он опять все рассчитал. Жилой дом, приоткрытая дверь, чтобы случайно нашли, и в квартиру ввалилась толпа народа перед приездом криминалистов. Вот мышление у человека! Снова все предусмотрел. Сделал так, чтобы труп нашли быстро!
Гуров вытащил телефон, набрал Крячко и сказал:
– Стас, я буду минут через двадцать. Там эксперты и следователь работают?
– Эксперты заканчивают. Следователь только что уехал.
– Распорядись, чтобы труп до меня не увозили. Пусть местные кидают все силы на поквартирный обход. Ни минуты простоя, пока эта ночь у всех свежа в памяти. Это же надо так обнаглеть, чтобы ночью в чужой дом с трупом или еще с живой жертвой идти.
– Или они были знакомы, – буркнул Кулаков, не отрывая глаз от дороги.
– И сразу гони наших парней, – торопил Гуров в телефон. – Пусть установят личность
– А Астахов? – спросил Крячко.
Гуров помолчал, потом согласился:
– Ладно, и Астахова тоже. Для очистки совести. Могу поспорить на что угодно, что у него будет самое железное алиби.
У подъезда пятиэтажки было людно. С десяток женщин скорбно качали головами и тихо переговаривались, утирая глаза уголками косынок. Двое подвыпивших мужиков сидели на лавке, нещадно дымили дешевыми сигаретами и громогласно вспоминали какие-то события семидесятых годов с трупами и маньяками. Вездесущая детвора нарезала круги между взрослыми, получая подзатыльники.
Гурова, вылезавшего из подъехавшей машины, все провожали любопытными взглядами. Даже гомон поутих, пока он проходил среди расступившихся людей.
Кулаков обогнал полковника и остановился возле крайней правой двери на втором этаже.
«Вот еще загадки, – подумал Гуров. – Откуда у убийцы ключ от этой квартиры. Почему он привел или принес жертву именно сюда? А не получится ли, что никакой загадки и нет? Когда же я начну его хоть немного понимать».
Крячко что-то писал стоя, склонившись возле стола в гостиной. Он услышал шаги в прихожей, поднял голову и пошел навстречу товарищу. Гуров не обменялся с ним даже парой слов, сразу двинулся в ванную.
Плечи покойника оказались как раз под смесителем. Запекшейся крови на стенках и днище ванной осталось достаточно, чтобы понять, какое ее количество тут было, прежде чем она стекла в канализацию. Убийца опять вскрывал артерию и сливал кровь. Снова очень чистый срез на шее и руках, где когда-то были кисти.
– То же самое, – констатировал Крячко, стоя рядом.
– Да, – согласился Лев Иванович, разглядывая ноги мертвого человека. – Те же давно не стриженные ногти, та же грязь под ними. Этот субъект тоже не мылся пару месяцев. Он спал где придется, давным-давно не раздевался. Я вижу, дверные замки сняли и отправили на экспертизу, да?
Крячко пожал плечами и ответил:
– Знаешь, Лева, я тут подумал, что он мог не заморачиваться и элементарно воспользоваться отмычками. Не спрашивай, почему мне так показалось. Ладно, сам скажу. Я представил себя на его месте и прикинул, что это единственный современный дом, у которого подъезд все еще не запирается. Давно я не видел такие двери без домофонов. Это первое, почему он выбрал этот дом и подъезд. Второй привлекательный момент – очень простые замки на дверях квартиры. Они открываются чуть ли не ногтем.
– Вот-вот! – Гуров обернулся к Крячко. – Стас, я же говорю, что он не заморачивается. Наш клиент выбирает самые простые и надежные решения. И еще знаешь, что меня смущает? Даже не смущает, а заставляет делать четкие выводы! Он слишком старается все повторить даже в мелочах, в самых незначительных деталях. Это его ошибка. Ты подними сейчас любое дело какого угодно серийного убийцы и найдешь в каждом преступлении, совершенном им, с десяток различий. Они всегда вписывались в ситуацию, в окружающую среду, в особенности конкретной жертвы. Повторялась лишь общая схема: выследить человека, похожего на тех, кого маньяк убивал прежде, напасть на него там, где нет свидетелей, оттащить в укромное место, где никто не помешает совершить задуманное. И все! Это самое главное. А остальное выполнялось в произвольных формах.