Кремлевская пуля
Шрифт:
– Извините, не можем – мы шефа ждем. Я ему по телефону сообщил, что случилось, и он с минуты на минуту приехать должен.
– Местная служба безопасности, я полагаю? – спросил Гуров, и мужчина кивнул. – Ну, ждите!
Они остались стоять, а он по-прежнему сидел на полу, прислонившись спиной к двери кабинета Попова. Всклокоченный, потный, разгоряченный, в мокрых заблеванных брюках, рубашке и туфлях. Гуров выглядел просто страшно, но у него и мысли не возникло пойти в туалет и привести себя хотя бы в относительный порядок.
В кабинет до приезда
Наконец-то появился Александров. Если он и был взбешен, то внешне это никак не проявлял, только вот был чуть бледнее обычного.
Оглядев коридор, подчиненных и Гурова, который при его появлении поднялся, он кивнул на кабинет Попова и сказал:
– Пойдемте поговорим, Лев Иванович.
– Извините, но сначала помещение нужно проверить на жучки, – устало сказал Лев Иванович.
– Это невозможно, – заявил Олег Михайлович.
– Проверить невозможно? – уточнил Гуров.
– Невозможно, чтобы они там были, – снизошел до объяснений Александров.
– Они там есть, – уверенно заявил сыщик.
– Это невозможно, – уже раздраженно повторил тот.
– Это факт! – чуть не проорал ему в лицо Гуров.
Александров побледнел еще больше, но все-таки кивком показал одному из подчиненных на кабинет Попова. Гуров отстранился, и тот прошел внутрь.
– С подносами поаккуратнее – там пальчики должны быть, – сказал Лев Иванович ему вслед, а потом обратился уже к Александрову: – С обоих подносов всю без исключения пищу и ее остатки нужно отправить в лабораторию, а еще проверить замок на двери. Если у вас есть соответствующие специалисты, пусть посмотрят, чем его открывали, потому что с вечера понедельника ключ был постоянно у Попова при себе, как и печать. Если это не отмычка и не дубликат, то нужно выяснить, где находится запасной ключ, кто мог его взять и так далее. Словом, сработать по схеме.
Александров ничего не ответил, но Лев Иванович понял, что чувство любви со стороны этого человека ему не грозит. Стоять под дверью, в коридоре главы администрации президента было, мягко говоря, очень неприятно, но он терпел.
Из кабинета вышел мужчина и что-то прошептал ему на ухо. Александров мгновенно побагровел и плотно сжал губы. Интересно, какие слова были готовы сорваться с них в тот момент?
Но он справился с собой и только тихо сказал Гурову:
– Вы были правы.
Лев Иванович мог бы ответить на это, что он всегда прав, но решил не усугублять отношения с Александровым, и так напряженные. Он сделал приглашающий жест в сторону кабинета.
Олег Михайлович вошел туда, огляделся, покачал головой и сказал:
– Я не предполагал, что здесь так тесно.
– Но мы нормально работали, – проговорил Лев Иванович, садясь за свой столик.
– Занимайтесь, – скомандовал Александров подчиненным и отошел к окну, чтобы не мешать.
Двое из них
– Сейчас придут и новый поставят, – сообщил он.
Гуров и Александров остались вдвоем.
Олег Михайлович сел на место Попова и потребовал:
– Давайте все с самого начала.
Лев Иванович немного подумал и начал с вопроса:
– Скажите, пожалуйста, когда сюда принесли коробки с ксерокопиями документов?
– В воскресенье их делали, а принесли утром в понедельник, – ответил тот.
– Но второй стол здесь появился в воскресенье, а Алексей Юрьевич имеет обыкновение опечатывать свой кабинет. Он присутствовал, когда заносили второй стол? Или дверь была открыта запасным ключом, а печать просто нарушена?
– Он был дома, потому что все рабочие документы всегда держит только в сейфе, а дверь опечатывает просто по привычке. Мы тогда довольно долго просидели, потому что дружим-то давно, но из-за большой занятости только здесь и видимся. Вы думаете, в это время и был установлен жучок?
– Это уж пусть ваши технари разбираются, какой он модели, когда выпущен, где его можно приобрести и так далее. Может, он тут уже давно был, но я склонен считать, что его установили здесь после моего появления. Чем бы ни занимался Алексей Юрьевич, привычки рассуждать вслух или разговаривать с самим собой я за ним не заметил. Значит, и жучок был бы бесполезен. Вот и получается, что его могли установить только в обеденное время, в понедельник или во вторник, когда мы с ним уходили вдвоем. Во всех остальных случаях кто-то из нас обязательно оставался на месте, а на ночь Попов дверь опечатывал.
– Согласен, – кивнул Александров. – Но что могло спровоцировать покушение?
– Разговоры на бытовые темы я опускаю, а по делу… – начал Гуров и задумался. – В понедельник после нашего позднего обеда я нашел в материалах на Данилова список его зарубежных счетов. Напротив некоторых из них стояли крестики. Я поинтересовался, те ли это счета, которые ему оставили, или уже пустые, но эту тему мы не обсуждали. Да мы в тот день настолько увлеклись работой, что практически не разговаривали. Во вторник я два раза отлучался из здания, вернувшись, сказал, что, кажется, появился след в конце тоннеля, но того ли – неизвестно. Алексей Юрьевич работал над документами Богданова. Я предположил, что ближайший помощник данного персонажа может быть его внебрачным сыном.
– Да, он об этом написал, мы проверили. Это оказалось действительно так, – сказал глава администрации.
– После этого мы пошли обедать, потом снова работали. Вечером, незадолго до отчета, я смотрел документы на Куликова и удивился, что его дочь закончила самую обычную московскую школу, а не престижный лицей, как дети остальных фигурантов. Я предложил проверить ее одноклассников, друзей и все окружение в то время. Вдруг кто-то из них потом стал уголовником?
– Этим занимаются, – сказал Александров. – Что еще?