Кремлевский детектив. Красная площадь
Шрифт:
– Ну-ну, – недоверчиво пробормотал генерал. – Мне всегда не нравились эти керогазы, но я впервые слышу, чтобы они сами по себе взрывались прямо на ходу!
– Мне это тоже показалось странным, – согласился Неверов. – Поэтому я не поленился взять металлоискатель и выехать на место происшествия.
– И?..
– Промочил ноги, болван, – сообщил Клим. – О резиновых сапогах я как-то не позаботился, а в кювете после той грозы впору рыбу разводить… Впрочем, шерсти клок я с этой поездки все же поимел. Вот, поинтересуйтесь.
С этими словами он выбросил на стол крупный кусок металла величиной в пару ладоней. Тяжко брякнув о деревянную крышку, железка закачалась из стороны в сторону, как детские качели-лодочка. Она была выгнутая, словно некогда представляла собой фрагмент какого-то цилиндрического предмета. Толстый металл по краям был иззубрен, как будто
На внешней, выпуклой стороне среди черной сажи, рыжей ржавчины и сизой окалины еще можно было разглядеть чешуйки красной эмалевой краски. Примерно посередине виднелось что-то вроде кратера – глубокая округлая вмятина с аккуратным отверстием на дне, которое могло быть не чем иным, как пулевой пробоиной.
Понимая, что это за штука, Федор Филиппович поднес железку к лицу и понюхал. Несмотря на то что она долго пролежала под дождем в сырой траве, она все еще источала слабые, но легко различимые запахи гари и сжиженного газа – пропана или, может быть, бутана, кто его там разберет.
– Калибр 7,62, – сообщил Неверов. – Я померил… Точно в середину и точно под прямым углом, чтобы, не дай бог, не получилось рикошета. На его месте я бы для верности стрелял бронебойно-зажигательной. И, судя по эффекту, именно так он и поступил. Мастер! Я вот думаю: отдать эту реликвию ментам или не отдавать? С одной стороны, важная улика, а с другой – вряд ли они обрадуются, получив в довесок к трем жмурикам еще четырех…
– Можешь не трудиться, – проворчал Потапчук, аккуратно кладя тяжелый кусок железа на стол. – Ментам эта улика ни к чему. Все материалы по этому делу переданы нам… вернее, тебе.
– Мне?! – воскликнул Неверов, и было непонятно, чего в этом возгласе больше: искреннего изумления или столь же искреннего возмущения. – Да с какой стати?! Если так пойдет дальше, скоро вы начнете посылать меня на каждый случай поножовщины…
– Если понадобится, начну, – отрезал генерал. – А пока этого не случилось, давай-ка подытожим то, что ты, помнится, назвал чепухой на постном масле. Итак, из казино, которое существует не само по себе, а относится к едва ли не самой крупной сети подобных заведений в Москве, а стало быть, и во всей России, выезжает старший менеджер в сопровождении водителя и охранника. Заметь, все трое вооружены и настолько куда-то торопятся, что стоять в пробке им недосуг. На них совершается отлично организованный налет с использованием снайпера, которого ты же сам назвал мастером. Можно предположить, что организаторы налета хорошо знали, за чем охотятся. Я также, и притом с большой долей уверенности, могу предположить, что речь идет о весьма приличной сумме, не превышающей, впрочем, двух миллионов долларов США или, в крайнем случае, евро…
– Почему? – спросил Клим.
– Потому что больше не влезает в багажник, – ответил Федор Филиппович, увы, совсем не на тот вопрос, который задал ему Неверов.
– Почему вы так уверены, что они везли деньги? – рискнул проявить настойчивость Клим. – То есть я понимаю, конечно, что ради чего-то другого никто не стал бы городить огород, но какого черта?! Что, система банковской инкассации в нашем славном городе перестала работать? Два миллиона в багажнике – это же курам на смех!
– Курам, увы, не смешно, – мрачно проинформировал его генерал. – Куры кудахчут и мечутся из стороны в сторону, пытаясь понять, какой наглый воробей украл просо из их кормушки.
– То есть вы хотите сказать, что этот менеджер вступил в сговор с охраной и украл у хозяина два миллиона наличными?
– Давай примем это за рабочую версию, – уклончиво, как показалось Климу, предложил Потапчук.
– Ну, давайте, – нехотя согласился Неверов. – Значит, этот Нимчук вдруг впал в кратковременное умопомешательство и, пребывая в этом приятном состоянии, спланировал кражу большой суммы денег из сейфа казино. В сообщники он взял водителя и охранника. Кто-то из них троих проболтался, или им зачем-то понадобились еще сообщники, которые в решающий миг повели себя не по плану – вернее, не по плану Нимчука, а по своему собственному плану, в котором Нимчук со товарищи, если и фигурировал, так лишь на начальном этапе и в качестве мишеней. И еще был снайпер, который сначала остановил машину Нимчука, застрелив водителя, и позволил таинственным налетчикам благополучно провернуть дельце, а когда денежки были выгружены из микроавтобуса, прикончил исполнителей. Из этого следует, что в «ГАЗели» денег не было, иначе зачем понадобилось ее подрывать?
– В высшей степени умный, образованный и сдержанный человек, – сообщил генерал, который, как уже не в первый раз показалось Климу, знал об этом деле куда больше, чем считал нужным говорить. – Прекрасный семьянин, случайных связей не имел в силу повышенной брезгливости. Доверенное лицо самого Скорохода – не заместитель, конечно, не правая рука и, уж конечно, не деловой партнер, но надежный, проверенный и инициативный исполнитель, на которого хозяин мог положиться буквально во всем. Пил очень умеренно и совсем не курил, хотя постоянно держал во рту сигару…
– Пижон, – вынес вердикт Неверов, который в нерабочей обстановке и без огнестрельного оружия в руках иногда становился невоздержанным на язык.
– Да, многие придерживались о нем именно такого мнения, – согласился Потапчук. – Но во всем, что касалось работы, он был педантичен и, главное, верен хозяину, как цепной пес. Так что наша рабочая версия действительно не выдерживает никакой критики. Другие версии будут?
Неверов снова поскреб затылок.
– Для сведения личных счетов чересчур громоздко, – задумчиво проговорил он. – Подстеречь в подъезде и застрелить в упор, а то и просто ударить пятикилограммовой гантелью по затылку – это я понимаю. А тут устроили, я не знаю… вестерн какой-то! Голливуд! Нет, в машине, несомненно, было что-то ценное. Или налетчики просто думали, что оно там есть…
– Было, было, – подсказал Потапчук, – не сомневайся.
– Какие-нибудь важные документы? – предположил Неверов.
Генерал отрицательно покачал головой и вздохнул.
– Деньги, Клим, – сказал он после томительной паузы. – Два миллиона долларов, которые как в воду канули.
Неверов впал в долгую и, судя по выражению его лица, крайне неприятную задумчивость. Это был один из тех нечастых случаев, когда он мог позволить себе не контролировать лицевые мускулы, поскольку находился с глазу на глаз с Федором Филипповичем, который, казалось, мог без труда читать его мысли. Кроме того, в данном конкретном случае ему очень хотелось, чтобы генерал догадался, о чем он думает. Правильность догадки, даже самой верной, можно отрицать или признавать, дело не в этом; главное, что тогда не придется высказывать вслух не слишком лестные мысли о своем прямом начальнике. Говорить подобные вещи прямо в глаза генералу ФСБ – занятие скользкое, и конечный результат здесь зависит от того, кто таков есть этот самый генерал. Один, услышав такое предположение о своей драгоценной персоне, наорет, выкинет за дверь, а после сошлет наглеца в Чечню или сгноит в каком-нибудь богом забытом гарнизоне. Другой улыбнется ласково и при помощи веских, тщательно подобранных аргументов развеет все твои сомнения, после чего так же тщательно, с предельной аккуратностью организует тебе несчастный случай с летальным исходом. Третий решит, что перед ним стоит набитый дурак, и впредь не станет иметь с бестолочью никакого дела – и сам не станет, и всем своим коллегам-генералам закажет. А Федор Филиппович – просто обидится и будет долго переживать, потому что Клим для него не столько подчиненный, офицер специального подразделения «Слепой», сколько младший товарищ, почти что сын.
И как после всего этого сказать ему (почти что отцу родному) о своих подозрениях? Как спросить: постой-ка, Федор Филиппович, а нет ли у тебя в этом скользком дельце личного интереса? Уж очень много ты, генерал ФСБ с безупречной репутацией, знаешь вещей, о которых даже не подозревают представители официальных следственных органов! И кто таков был покойный Нимчук, тебе доподлинно известно, и знаешь, что в багажнике расстрелянного, превращенного в дуршлаг «шевроле» были не кирпичи и не запасные канистры с бензином, а деньги, и не просто деньги, а доллары, и не сколько-нибудь, а именно два миллиона – больше, видите ли, в багажник не влезает… Откуда у честного и неподкупного генерала ФСБ такая осведомленность? Скороход, например, следователю ничего подобного не сообщал – в протоколе допроса, по крайней мере, этой информации нет. Так что же, вы уже успели с глазу на глаз побеседовать? А может, вы давно знакомы, и землю ты, товарищ генерал-майор, роешь исключительно из уважения к старому приятелю? А может, не из одного только уважения? Может, обещан тебе небольшой процентик от возвращенной суммы? А?