Кремлевский синдром
Шрифт:
Девицы довели хохлушку до экстаза, и она от удовольствия принялась громко стонать. Эти стоны отвлекли Яшу от посторонних размышлений. Он тяжело поднялся с кресла и перебрался на постель. Развалив свою огромную тушу, потребовал, чтобы девы, включая хохлушку, переключились на него. Но и их коллективные усилия не приносили успеха. Яша сопел, но не возбуждался.
На смену Лиде в спальню вошла высокая дева с пепельными волосами. Одежд на ней не было, в одной руке она несла бокал с вином, в другой бутылку. Маленькая женская сумочка болталась у нее на плече. Пригубив
— Тебе нравится смотреть? — угрюмо поинтересовался Яша.
— Не могу сказать, чтобы зрелище меня завораживало, но такого хряка, да еще в столь цветистом окружении, я раньше не видела. А я люблю все новое.
— Умная очень?
— Была бы очень умная, ты бы меня здесь не увидел. Может быть, не совсем дурра. Тебе это не нравится?
— Станок у тебя вполне. Иди сюда. Сначала я тебе воткну, а потом и поговорим.
— За разговоры с вами мне бабки не обещали. А насчет воткнуть, если найдете что — пожалуйста. Я, собственно, для этого здесь, — все это девица произнесла уже на пути к постели. Пока шла, в ее сумке зазвонил мобильный. Она нагнулась, достала трубку, отключила и убрала обратно. Фирман не без любопытства за ней наблюдал:
— Поработайте всем кагалом, тогда, может, и найдется. Я уже пятые сутки вас драчу, — проворчал Яша. Но девушка его заинтересовала.
Постель Фирмана хоть и была огромной, но границы имела. Чтобы поместить новенькую, остальным пришлось потесниться. Но пепельная красавица предпочла оседлать клиента:
— Можно, я на тебе покатаюсь. Ты такой круглый, как здоровенная бочка.
— Не заляпайся, девка, — беззлобно предупредил Яша и погладил пепельной бедра. — Тимус, а не копка. Пожалуй, я дозрел, — сообщил он и напрягся. Но попытка овладеть красавицей закончилась неудачей. Утомленная плоть по-прежнему подчиняться хозяину не желала.
— Не торопись. Оплата у меня почасовая, так что спешить некуда, а ты козлик богатенький, — успокоила новенькая. Фирман приподнялся, посадил ее себе на колени:
— Говоришь, не совсем дурра? Любопытно, — и, оглядев притихших на постели девиц, приказал: — Валите отсюда. Хохлушка пусть ждет в доме, а остальные свободны.
Пепельная улыбнулась:
— Как мило. Мы остались вдвоем… Кстати, меня зовут Аллой.
Фирман хохотнул:
— Я предпочитаю имен блядей в тыкву не закладывать.
Она стиснула зубы:
— Бумажник позволяет хамить девушке?
— Уточняю: не девушке, а шлихе. Но раз ты Алла, принеси водки и маслины.
Он проследил, как она соскользнула с него, грациозно подошла к столику, наполнила меленький граненый стаканчик водкой, себе в бокал добавила вина и, погрузив на поднос еще и вазочку с маслинами, вернулась к постели. Алла действительно была прелестна. В ней проглядывал некий рафинированный надлом и признаки человеческой породы, что даже в смазливых потаскушках встречается крайне редко. Наблюдая за ее пластикой, Яша, наконец, ощутил желание. Забрав у нее из рук поднос, поставил его на пол,
— Господи, никогда не спала с бегемотом! Ты же меня раздавишь, — простонала Алла, но Фирман впился ей в губы, и говорить она больше не могла. Любовная возня огромного толстого мужчины с хрупкой девой напоминали сцену из фильма ужасов или одну из картинок великого Гойи. В его серии карикатур «Капричиос» подобные сюжеты имели место. Но художник рисовал аллегории, а здесь все было в натуре и потому куда отвратительнее.
Возился Яша долго. Утомленный многодневным развратом, он устал, и только профессиональное мастерство Аллы позволило ему завершить процесс достойно. Удовлетворенный олигарх тут же захрапел. Девушка приподнялась, с брезгливым удивлением оглядела тушу спящего клиента — бабья грудь, складки жира и маленький ярко-фиолетовый шрам на необъятном брюхе. Похоже на укус, подумала о шраме Алла.
— Нравлюсь? — продолжая храпеть, спросил Яша. Он спал чутко, всегда контролируя ситуацию. Этой уникальной особенностью обладают многие люди большого достатка. С первым миллионом приходит страх потерять его, а заодно и голову. Интересы богатея быстро меняются. Вместо интерьеров приобретенной недвижимости, престижных иномарок и скоростных катеров, его начинают интересовать камеры наблюдения, системы сигнализаций, поиск надежных телохранителей. Важнейшим сотрудником богача становится начальник его безопасности и — прощай, крепкий сон.
— Нравлюсь? — повторило он свой вопрос и открыл глаза. Они были заплывшие от длительного пьянства и злые.
— Кто тебя за живот укусил?
— Обезьянка одна. Так, из мира животных…
Алла усмехнулась:
— Зверюшек трюхаешь?
— Не твое дело.
— Не хочешь, не говори. — И она опустила ноги на пол.
— Ты куда?
— Кажется, я уже отработала.
— Нет. Ты мне понравилась. Останешься у меня.
— Надолго?
— Когда надоешь, выгоню. Штука в день. Годится?
— Хорошо, козлик. Но если еще раз назовешь меня блядью, заплатишь две.
— Много.
— А сколько, по-твоему, стоит хамство?
— Оно ничего не стоит. Но тыщонку рублей, так и быть, набавлю.
— Ты еще и жмот?
— Да, я не люблю выбрасывать деньги. Они мне тяжело достаются.
— По тебе видно — кожа да кости. Не хочешь платить штуку, верни себе хохлушку. На Украине и тысяча рублей бабки.
— Дурра, когда я стану президентом, вспомнишь, кто тебя трюхал, и загордишься.
— Ты — президентом?
— А что тебя удивляет? Всякая мебель продается, и президентское кресло тоже.
— Хочешь превратить нашу страну в большой бардак?
— А еще говоришь, не совсем дурра? Это сейчас бардак, — Яша выпил залпом и забросил в рот масленку: — Не согласна?
— Ты о чем? — она думала о его предложении остаться и не слишком внимательно следила за ходом беседы.
— О бардаке. Коньки спиваются. Работать даже за деньги никого не заставишь. Только в Москве еще кое-кто шевелится, а за Кольцевой мрак.