Кремлевский спецназ
Шрифт:
Осмотрев третий этаж, спецназовцы бросились на выход, чтобы не попасть под струи пены и воды пожарных машин, начавших заливать здание. На выходе Шепеля и Макарова встретил Тимохин:
– Пришлось поползать по полу?
– Поползаешь, когда в тебя гранаты, как мячи, бросают, – ухмыльнулся Шепель. – С заложниками все в порядке?
– В полном. Их вывели за пределы оцепления, там американцев встретит Уилсон и автобусом доставит на территорию посольства США, куда уже отправлены заложники с теплохода.
– Значит, операция завершена?
– Здесь, у нас, в России, – да. Осталось
– Много людей побили «духи»?
– Много, Миша. Я видел труп беременной женщины, бандит специально стрелял ей в живот.
– Паскуда… И сколько боевиков мы положили?
– Двенадцать.
– Тоже неплохо, учитывая, что без собственных потерь.
– Да, но, учитывая то, что бандиты расстреляли практически весь персонал и охрану пансионата, успех операции выглядит мрачновато.
– Но мы не могли их спасти.
– А кому от этого легче?
– Феофанов не выяснил, каким образом у самой Москвы базировался целый отряд террористов? Как и откуда они прибыли, на чем?
– А как боевики проникли в культурный центр на Дубровке? – покосился на Шепеля Тимохин.
Майор сплюнул на асфальт.
– И что за страна? Все продается…
– Ну, это ты зря. Не все продается. Есть, конечно, и продажные чиновники, но в конце концов мы их прижимаем…
– Кого удается прижать и кто вовремя не сваливает за бугор. Ты мне скажи, каким образом наши чинуши пересылают за кордон бабки? Вот у тестя какой-то его весьма высокооплачиваемый менеджер хотел в швейцарском банке счет открыть. Визу справил, полетел. Зашел в банк. Там с ним часа два говорили, документы смотрели, откуда он деньги взял, кофе угощали. Вежливо обо всем расспрашивали. Поговорив, попросили зайти на следующий день. Ну, тот вернулся в отель довольный, вроде все прошло гладко, да и документы в порядке были, и доллары не в кейсе, а на счету лежали. Пришел на следующий день в банк, к нему вышел молодой человек, что накануне беседу вел, и говорит менеджеру: извините, мол, господин хороший, но в открытии счета вам отказано. Менеджер – почему? А сотрудник банка – мол, без комментариев. И добавил перед тем, как раскланяться: не пытайтесь открыть счет в других банках Швейцарии. Вам везде будет отказано. Ты понял, Саша? Швейцарцы прикинули, что не мог этот менеджер честно заработать такие деньги, и отказали в открытии счета. Хотя он получал их совершенно законно…
– Погоди, Миша; если менеджер твоего тестя получал деньги совершенно законно, то как ему могли отказать?
– Очень просто. Швейцарцам и в голову не может прийти, что менеджер за год может заработать более двух миллионов долларов.
– А он что, два миллиона положить на счет хотел?
– Шесть! Вот я и спрашиваю, почему менеджер не мог положить деньги, а чиновники перебрасывают свои капиталы по всему Западу, как у себя дома?
– Мне откуда знать?
– А не мешало бы узнать нашей фирме…
– У нашей фирмы, Миша, другие задачи.
– Ну, конечно, наше дело «духов» по всему миру гонять, постоянно рискуя при этом собственной шкурой.
– Так шел бы к тестю менеджером, – улыбнулся Тимохин. – Свое положенное ты отслужил, вправе
– Ушел бы, Саша, да только спокойная жизнь не по мне… Ты представляешь меня сидящим в кресле офиса?
– С трудом.
– А я и с трудом не представляю. И потом, привык я к тебе и к ребятам.
– Ну, тогда чего зря возмущаться? Если каждый будет делать свою работу как положено, то и во всей стране установится порядок.
– Ага! Заставишь ты чиновников честно трудиться…
– Феофанов, Потапов, другие генералы управления, ФСБ, МВД служат же?
– Исключения, как тебе, Саша, известно, только подтверждают правило.
– Ладно, хватит говорильни. Я уезжаю с Феофановым, ты – к отряду. Поедете в учебный центр у Гардово. Пока не будет решен вопрос по Куршеду, отряду полная боевая готовность. Да, и чтобы настроение приподнять, Уилсон просил всем бойцам передать, что Вашингтон принял решение о награждении личного состава, принявшего непосредственное участие в освобождении заложников.
– Передай Уилсону мою личную благодарность за столь высокую оценку моей скромной работы.
Майор Шепель прошел к автобусу, который должен был доставить отряд «Марс» на секретный полигон у села Гардово. Тимохин подошел к Феофанову. Генерал разговаривал с кем-то по сотовому телефону, поэтому Александр встал в стороне.
Начальник управления отключил телефон.
– Ты чего, Саша, не подошел?
– Так вы по телефону разговаривали. Может быть, о том, что мне знать не положено…
– У меня от тебя секретов нет… Крымов звонил. Я приказал ему подготовить к допросу контролера полковника, Хайдара Безрада. Поедем, еще раз поговорим с ним. А там, возможно, и с майором Ревуновым, он же Абдулла Реви, удастся связаться.
– А что он теперь может? После ранения, полученного от Шепеля при освобождении в Пакистане госпожи Крофт…
– Вот и узнаем, что может Ревунов после курса лечения в Пакистане. Сейчас он находится в Кабуле, в своем доме; обещал прояснить ситуацию по Куршеду.
– Значит, пошел на поправку?
– Да, Шепель знал, куда стрелять.
– Давай к внедорожнику, я тут с офицерами из дружественных нам спецслужб пообщаюсь и подойду. Где-то через полчаса тронемся.
В 13.40 внедорожник въехал на территорию штаба Главного управления по борьбе с терроризмом. Генерал Феофанов и полковник Тимохин поднялись в кабинет начальника, где находились генерал-майор Потапов и полковник Крымов. Тимохин пожал руки заместителю Феофанова и начальнику отдела спецмероприятий, поинтересовавшись:
– Бригадного генерала Вайринка решили не приглашать на совещание?
– А ты что, Саша, соскучился по нему? – улыбнулся Крымов. – Погоди, он еще тебе в Афгане надоест…
– Сейчас присутствие здесь американцев нежелательно, – объяснил Потапов. – Мы планируем не только допросить контролера полковника Куршеда, но и связаться с Ревуновым. А вот о нем нашим коллегам знать необязательно.
– Понятно…
Феофанов присел в свое кресло, Тимохин занял место рядом с Крымовым. Потапов распорядился доставить из подвального изолятора Хайдара Безрада. Конвой быстро привел афганца.