Кремлевский заговор
Шрифт:
— Я приехал к Грачеву по распоряжению Бориса Ельцина. Вызвал по заранее обусловленному знаку его на улицу. Грачев просил передать руководству России, что «он русский и никогда не позволит, чтобы армия проливала кровь своего народа»…
21 августа они встретятся вновь. И тогда уже в более спокойной обстановке Грачев расскажет Скокову, что у него и главкома воздушных войск Евгения Шапошникова была договоренность: если ГКЧП начнет штурм Белого дома, дать команду двум самолетам бомбить Кремль.
Вечером
На следующий день, 22 августа, в 10 часов утра Борис Ельцин встретился с Грачевым. Командующий ВДВ, поблагодарив президента за оказанную высокую честь, сказал, что пока он себя не чувствует готовым возглавить российские Вооруженные Силы.
В середине 1992 года, он отважится принять повторное предложение Бориса Ельцина и станет министром обороны России…
Горбачев слушал «Би-Би-Си». Из потрескивавшего эфира звучали интервью политических деятелей России, прямые репортажи из здания Верховного Совета РСФСР…
Понимая, что эта ночь может оказаться критической, в доме Горбачева на ночь разместились два врача президента и два охранника.
Наиболее преданные Горбачеву сотрудники личной охраны к ночи с 20 на 21 августа решили в случае, если возникнет прямая угроза для жизни президента, встать на его защиту.
Свидетельствует заместитель начальника отдела личной охраны президента СССР Олег Климов:
— Ночью мы с моим другом Голенцовым, обходя посты вокруг дома, остановились возле охранника Ефремова. Зная наше отношение к президенту, он сообщил, что у него в сейфе на хоздворе имеются 4 автомата и 4 ящика патронов. И предложил их нам незаметно переправить. Мы поняли: на него можно рассчитывать…
Готовился к «защите» президента и ГКЧП.
Вечером 20 августа адмирал флота Хронопуло получил приказ Валентина Варенникова «принять меры к тому, чтобы не допустить посадки на аэродроме «Бельбек» самолета с группой захвата».
В 22.28 рота морской пехоты под командованием Оноприенко в составе 41 человека на 8 бронетранспортерах с полным вооружением начала выдвижение к аэродрому «Бельбек».
В 23.45 в густой тьме южной ночи рота морских пехотинцев прибыла на «Бельбек»…
ЯЗОВ КОМАНДУЕТ: «СТОЙ!»
Вернувшийся ночью 21 августа с заседания ГКЧП Дмитрий Я зов напряженно вслушивался в доклад своего заместителя Владислава Ачалова.
Ачалов сообщал, что обстановка вокруг здания Верховного Совета России напряженная, что число защитников множится. Состоялось первое столкновение. Есть убитые. Если не отменить операцию, прольется море крови. На что нас толкают?
Еще никогда Язов не был в столь трудном положении. Отменить сейчас операцию — все провалится. Это все равно, что самому себе яму выкопать.
И не дать команды «Стой!» тоже нельзя. Принять на себя грех за тысячи жизней было выше сил.
Да
Днем был Главнокомандующий военно-воздушными силами Шапошников. Сказал, не отводя глаз: «Надо выходить из создавшейся ситуации». На вопрос Язова — как выходить? — так же прямо, не как командиру, а как подчиненному строго и коротко ответил: «Достойно. Нужно убрать войска из Москвы». «А ГКЧП?» — поинтересовался Язов. «Объявить незаконным и разогнать», — ответил главком.
Попробуй таких сломай…
Язов снял галстук, который душил, как петля, и крикнул Ачалову:
— Иди в кабинет! Дай команду «Стой!»
По настроению Язова я понял, что наступил перелом, — свидетельствует Владислав Ачалов. — Я позвонил Грачеву и Громову, сообщив им, что Язов приказал войскам стоять.
Команда «Стой!» застала двигающийся к Белому дому 274-й батальон 27-й отдельной мотострелковой бригады войск специального назначения КГБ СССР на кольцевой дороге в районе поселка Заречье. До здания Верховного Совета ему оставалось всего час хода…
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
«ЧТО, СТРУСИЛИ!»
Около двух часов ночи 21 августа Язов вновь вызвал к себе Ачалова. Министр, как догадался Ачалов, только что закончил разговор с Крючковым. По его лицу полыхали красные пятна — признак крайнего возмущения.
— Поезжайте к Крючкову на совещание. Я больше с ним разговаривать не буду!
…Когда Ачалов и Варенников зашли в кабинет Крючкова, то увидели там Бакланова, Шенина и большую, человек двадцать, группу руководящих работников КГБ, одетых в штатское.
Пуго не было. МВД представлял Громов.
— Наше появление, — свидетельствует Ачалов, — было встречено недовольными возгласами: «Вы, военные, ничего не хотите! Ничего не можете!» Я стал рассказывать, что происходит в городе и к каким последствиям может привести штурм…
— Что, струсили? — зло спросил Бакланов. [9]
Крючков бросил беспокойный взгляд на Ачалова.
Завязался почти двухчасовой бесплодный спор. После отказа Язова участвовать в операции, ничего не оставалось, как отменить ее. Но Бакланов не хотел этого понять. От него досталось на орехи всем, в том числе и Крючкову.
9
Цитата взята из показаний начальника Управления КГБ СССР В. Прилукова. Однако в последующем, на очной ставке, Прилуков отказался подтвердить, что Бакланов настаивал на осуществлении операции «Гром». Следствие объясняет такую позицию Прилукова его желанием помочь Бакланову уклониться от одного из серьезнейших обвинений, поскольку целый ряд других свидетелей показали, что на совещании у Крючкова Бакланов занимал крайне агрессивную позицию.