Кремлевское дело
Шрифт:
Фото 4. Трудом этих людей создавались богатства партийных баев.
Фото 5. Ахмаджон Адылов – делегат съезда КПСС.
Фото 6. Один из лучших следователей группы Бахтияр Абдурахимов.
Фото 7. Допрос ведёт следователь Людмила Пантелеева.
Фото 8.
Фото 9. Вылет следственно-оперативной группы на очередную операцию.
Фото 10. Возвращение с задания. Изъятые ценности доставлены.
Фото 11. Меры предосторожности не были лишними.
< image l:href="#"/>Фото 12, 13. 1984 г. Извлечение из тайников золота партии. Вот почему так ненавидели следственную группу.
Фото 14, 15. Следователи за работой. Вычищаются подпольные кладовые.
Фото 16. Лидеры компартии страстно любили монеты царской чеканки.
В июле 1986 г. мы повторно направили Горбачёву ещё более объёмную записку о необходимости привлечения к уголовной ответственности Усманходжаева, Осетрова, Чурбанова, Смирнова, Салимова и других руководителей, о массовых репрессиях, которые они организовали в отношении рядовых работников, вовлечённых в систему тотального взяточничества, о противодействии расследованию со стороны Генерального прокурора Рекункова и его заместителя по следствию Сороки:
«…Желание «отсидеться в окопах», действовать по принципу – как бы чего не случилось, и не брать на себя ответственность, является определяющим фактором в их поведении. С первых дней расследования мы получили прямое указание от тов. Сороки не расширять дело и ограничить ход следствия рамками виновности 8 лиц, арестованных органами КГБ в апреле-июне 1983 г. Но уже в конце того же года следствием были добыты бесспорные доказательства о причастности ко взяточничеству ответственных партийных работников и руководства МВД УзССР, о чём было доложено тов. Сороке. Однако такой подход к объективному установлению истины вызвал его крайнее раздражение. Он вновь дал указание не выявлять организаторов преступления и прекратить дальнейший сбор доказательств в отношении них. Мы отказались выполнять его незаконное требование, после чего последовали угрозы об отстранении от следствия и даже увольнения из органов прокуратуры. Аналогичной позиции тов. Сорока упорно придерживается и до настоящего времени.
Встретив такое ожесточённое сопротивление с его стороны, мы тем не менее продолжали всестороннее глубокое расследование и ставили своё руководство перед свершившимся фактом, когда на каждого из организаторов преступления были добыты многочисленные доказательства получения ими взяток в сумме от 500 000 до 800 000 руб. При таких обстоятельствах тов. Сорока был бессилен отказать в санкции на арест, хотя каждый раз выражал своё недовольство, сопровождающееся угрозами. Однако и после дачи санкции он всячески препятствовал реализации арестов, что привело к самоубийствам министра внутренних дел УзССР Эргашева К., его первого заместителя Давыдова Г., первого секретаря Кашкадарьинского обкома партии Гаипова Р. …
Наиболее нетерпимая обстановка сложилась вокруг дела в конце 1985 г ., когда мы довели до сведения тов. Рекункова и Сороки о преступной деятельности Усманходжаева и других лиц. В ответ на занятую нами позицию не замедлили сказаться репрессии со стороны Генерального прокурора СССР, который, держа у себя в сейфе все переданные ему следственные материалы о виновности Усманходжаева и его приспешников, 2 января 1986 г. в присутствии всего состава следственного управления поставил под сомнение работу следственной группы и высказал целый каскад угроз в наш адрес… С этого времени дальнейшая работа по изобличению преступников была парализована с лёгкой руки тов. Рекункова. Под видом фальшивой доброжелательности тов. Сорока стал убеждать, что мы неправильно понимаем политическую ситуацию момента, всё, что нами делается, является самоубийством, и что самое разумное решение – закончить расследование и побыстрее выбраться из опасной зоны, пока не начались драматические события для прокуратуры в целом. Убедившись и на этот раз в нашей бескомпромиссности, тов. Сорока пошёл на дальнейший саботаж расследования, выразившийся в том, что запретил выезды руководителя следственной группы в Узбекистан, а по существу посадил под домашний арест, чтобы таким путём ещё более осложнить дело. Он же без каких-либо обоснований отказал в даче санкции на арест министра внутренних дел УзССР Ибрагимова Н. и его заместителя Султанова М.
Отрицательная роль нашего руководства проявилась и при расследовании других уголовных дел в Узбекистане. Например, следствие по так называемому «хлопковому делу» проведено таким образом, что к уголовной ответственности были привлечены более двадцати тысяч второстепенных лиц, а главные организаторы этих массовых преступлений из числа областных и республиканских звеньев остались в стороне, сохранив миллионные богатства, нажитые за счёт своих подчинённых, которые по их вине оказались на скамье подсудимых.»
Как же отреагировал Михаил Сергеевич на наше повторное обращение? А никак. Вновь документ спустили вниз и благополучно положили под сукно. На этот раз не посчитали нужным даже снисходительно побеседовать с нами.
Но мы тоже не сдавались. Надо было либо капитулировать, либо продолжать попытки продвинуть вперёд расследование, столкнуть с мёртвой точки вопросы, решение которых, увы, зависит только от руководства страны.
В ноябре 1986 г. мы вновь обратились к Горбачёву. И на этот раз документ, побывавший, как мы выяснили по своим каналам, у него на столе, постигла прежняя участь: никакой реакции. И тогда с аналогичной запиской мы обратились уже к Ельцину. Мы писали, что по предыдущим обращениям реальных мер не принято. Продолжает восседать в своём кресле Усманходжаев, хотя выявленная следствием сумма полученных им взяток уже превышает 1 200 000 руб. Спокойно чувствуют себя Осетров, Салимов, Абдуллаева и другие руководители республики, а их покровители, засевшие в цековских креслах – Могильниченко, Пономарёв, Ишков, по-прежнему дезинформируют руководство страны. Как ни в чём ни бывало пребывает на посту второго секретаря ЦК КП Молдавии Смирнов. Чурбанова руководители Прокуратуры СССР доводят до самоубийства. Мы вновь обратили внимание на массовые репрессии против второстепенных правонарушителей в Узбекистане, проводимых мафиозной группировкой Усманходжаева и правоохранительными органами республики и центра: «Трёхлетнее расследование убедило нас в том, что «принципиальность» нашего руководства проявляется лишь в отношении второстепенных и третьестепенных нарушителей закона и вовсе отсутствует, когда речь идёт об организаторах. По существу они явились их жертвами, у них не было другого выхода, чтобы устоять и выжить в тех невыносимых условиях, когда, начиная от Рашидова и кончая руководством районного звена, все вымогали взятки у подчинённых. Мы глубоко убеждены, что поголовные аресты такого количества людей без учёта степени вины и реальной ситуации, в которой было ими совершено правонарушение, является ошибочным, политически вредным решением. Эта гигантская масса на местах лучше любого прокурора знает поимённо главных преступников, знает также, благодаря кому они вовлечены в эти преступления. Поэтому привлечение одних и оставление на свободе организаторов приведёт к взрыву недовольства, что уже имеет место, когда сотни людей окружают райкомы, обкомы, ЦК КП Узбекистана, требуя справедливости в решении их судеб. Не отрицая свою вину, они открыто ставят вопрос об ответственности тех, кто сделал из них преступников. И никто до сих пор не может дать им разумного ответа.
…Эти люди убеждены – беззаконие совершается от имени государства. К примеру, если взять за основу, что каждый из двадцати с лишним тысяч привлечённых к уголовной ответственности по «хлопковым делам» имеет 100 родственников (крайне заниженная цифра), то окажется, что более 2-х с лишним миллионов населения автоматически встанет в оппозицию к акту государственного правосудия. Не является ли это блестящим доказательством разрушительной работы со стороны административных органов в борьбе с организованной преступностью, когда корни, породившие это явление, сознательно (а точнее – преступно) остаются нетронутыми, в то время как карательные усилия направляются на побочные явления. Получается так, что зло вновь порождает зло, а добро оборачивается в свою противоположность.
Трагедия этой республики с 18-миллионным населением не знает аналога в стране по степени социального разложения общества. И всю полноту ответственности за происшедшее должны нести руководители республики и их приспешники на местах, а не «стрелочники». Мы категорически выступаем против неоправданных массовых репрессий в этом регионе в виду их полной политико-правовой несостоятельности и крайне негативных последствий для оздоровления социальной обстановки в Узбекистане.
Таким образом, действия нашего руководства вольно или невольно объективно совпадают с позицией группировки Усманходжаева. В чём это выражается? Во-первых, делается всё возможное, чтобы организаторы были оставлены на своих высоких постах вместе с награбленными богатствами и не понесли наказание за содеянное. Во-вторых, всё направлено к тому, чтобы к уголовной ответственности было привлечено максимально возможное количество людей из той социальной группы, которая была вынуждена выполнять преступные установки своего руководства. И, наконец, в-третьих, поступая таким образом, руководство Прокуратуры Союза ССР и группировка Усманходжаева выступают в роли «активных борцов» с организованной преступностью в Узбекистане, что вполне удовлетворяет тех и других, независимо от того, что все выявленные в ходе следствия основные проблемы республики по-прежнему остаются нерешёнными. Действия этих лиц отличаются лишь целями и мотивами их поведения. Если прокурорские работники проявляют нерешительность, граничащую с беспринципностью, не хотят рисковать и брать на себя личную ответственность, чтобы не вызвать гнев и раздражение защитников этой преступной группировки, то Усманходжаев со своими приспешниками всячески лавируют, пытаясь предстать перед Центром принципиальными и чистыми руководителями, сохранить занимаемое положение и уйти от ответственности. Именно этим объясняется то обстоятельство, что наиболее крупные уголовные дела, расследуемые в Узбекистане, умышленно не были объединены в одно производство, чтобы профессионально корректировать тактику и стратегию всего следствия, ибо в таком случае вскрылись бы огромные масштабы преступной деятельности тех лиц, которые сегодня необоснованно берутся под защиту…»