Кренер

Деревья были прекрасны. Казалось, что мир нарисовал художник, купивший лучшие краски на Пограничной ярмарке. Кроны горели оттенками багрового и золотого. Прожилки на каждом листе были объемными и четкими, словно их специально чеканили на медных пластинах лучшие подгорные мастера.

Мартин утратил идеальное зрение лет десять назад. Целясь из лука, он все еще прекрасно видел глаз оленя на расстоянии пятидесяти шагов, но вблизи глаза уже подводили. Серебряные нити вплелись в его бороду, а он перестал различать нити на рукаве своей рубахи.

С каждым годом старость становилась на один шаг ближе, а четкое изображение отодвигалось на пару ладоней.

В Зеленом квартале был купец, который привозил волшебные орлиные камни. Глядя через них можно было рассмотреть неровности на кончике портняжной иглы. Из похожих камней делали орлиный взгляд. В повязку из мягкой кожи закрепляли два тонких камня. Одев такую повязку, старики могли снова приблизить убежавшее острое зрение.

Жрецы милосердной Нииды называли такие повязки нечистыми. Они говорили, что Ниида добросердечно удаляет ясность взора стариков, чтобы они не видели морщины на своих дряхлеющих руках.

Мартин считал это редкой глупостью. Как можно считать милостью то, что лишает возможности зарабатывать на жизнь стареющих ремесленников. Шорники, ювелиры и оружейники, выполняющие тонкую работу, теряют свой хлеб из-за слабого зрения, когда руки еще полны силы.

Мартин кормил свою семью за счет охоты. Он сам вычинял шкуры и многое из них умел делать. Куртка, усиленная пластинами из рогов яка на его плечах была сшита им самим. Купцы же ценили седла его работы. Ценили за добротную кожу, двойные ремни, которые не лопнут при бешеной скачке, а также за идеально ровные швы, которые сами по себе служили украшением.

Последние пару лет шить стало сложнее. Мартин не видел отдельных стежков и полагался ни на глаза, а на руки.

Марин мечтал купить себе орлиную повязку, но она стоила больше, чем он зарабатывал за год, а ему нужно было кормить дочерей и собирать для них приданное.

Глядя на слегка качающиеся ветви ясеня, Мартин четко понимал, что такого не может быть. Он не может видеть каждый листик лучше, чем в юности. Значит эти деревья не реальны.

Старый охотник медленно достал из кармашка за пазухой джутовый платок, вываренный в бульоне из кулисьей желчи. Поднес к лицу и аккуратно вдохнул через ткань.

Пол секунды он ничего не видел и не слышал. Из ощущений остался лишь запах. Трудно придумать более ужасный запах, чем кулисья желчь, но если хочешь очистить свой разум, приходиться потерпеть.

Через мгновенье ясность зрения вернулась. Но это было уже привычное зрение. Мельчайших деталей Мартин больше не видел, но этого и не требовалось. Тварь была настолько большой и страшной, что и полуслепой мог испугаться до дрожи в коленях.

Хорошо, что чудовище пока не двигалось, ожидая, пока добыча подойдёт совсем близко. Чавкающие мельницы могли часами сидеть неподвижно и бесшумно, поджидая ослеплённую жертву. Свое название они получили за четыре огромных щупальца, которые тварь разворачивала крестом, из-за чего напоминала силуэт ветряной мельницы. А чавкающими этих созданий называли за звук, который они издают, начиная двигаться. Перемещаются они на толстых, покрытых слизью щупальцах, громко чавкая при каждом шаге. Придвигается монстр медленно, поэтому пищу добывает, дожидаясь зверя или человека в засаде, которую устраивает на тропе.

Мартину

оставалось сделать два-три шага, чтобы познакомиться с объятьями чавкающей мельницы, чью щупальца иже подрагивали от нетерпения.

Старый охотник замер. Нельзя показать монстру, что он его видит. Слишком близко подошел, может дотянуться. Расстояние между мертвым Мартином и живым плюс хорошо заработавшим сейчас примерно в одну сажень. Если сейчас отпрыгнуть назад, щупальца стрельнут за ним и могут зацепить. Они не просто покрыты клеем. По всей поверхности на них выдвигаются микроскопические крючки. Прикоснется такое щупальце к руке и все, оторвать можно только с куском кожи. Поэтому нужно сделать хитрее. Мартин поправил котомку и медленно пошел вперед и влево одновременно, сохраняя расстояние между собой и монстром. При этом он не сходил с дороги, а просто сместился к обочине.

Монстр начал осторожно поворачиваться, продолжая раскрывать свои «объятья». Мартин прошел несколько шагов. Он не удалился от Чавкающей мельницы, но теперь находился сбоку от креста. Дальше по дороге можно только приближаться к ловушке. Все, это момент истины. Охотник, делая последний шаг, ускорился и рванул от дороги к лесу.

Щупальца выстрелили, удлиняясь, но Милосердная на этот раз была добра, и две его дочери не стали сиротами. Ветерок качнул волосы на затылке, ноздри уловили запах перезрелых персиков, но смерть чуть-чуть не дотянулась до него. Дальше уже не страшно.

Мартин пробежал между деревьями и оглянулся. Монстр не преследовал. Ходит он медленно, а между деревьями еще и застрять может. Теперь главное успеть. Нужно хорошо поработать. Если монстр старый и опытный, то знает, что если упустил добычу, то лучше уходить. Иначе сам можешь стать добычей. Но чавканья не слышно, значит чудище на месте. Не торопиться.

Мартин осмотрелся вокруг и побежал к зарослям орешника. Достал нож и начал вырезать ветки длинной примерно в свой рост, заостряя их с двух сторон. Таких нужно заготовить как можно больше. Изготовив первые двадцать клиньев, он перетянул их веревкой и понес к дороге. Не доходя шагов десять до опасной зоны, он опустил ношу на землю и развязал узел. Веревка ему еще понадобиться.

Он вернулся к орешнику и снова взялся за нож. За час он сделал четыре ходки. После этого прошел вдоль дороги саженей двести и перебежал на другую сторону. Там повторил примерно ту же схему. Только вместо орешника в дело пошли заросли молодого клена. Клинья он складывал с противоположной стороны от первой кучи и также на расстоянии нескольких шагов от безопасной зоны. Отойдя в лес, охотник присел на упавшее дерево, достал кусок хлеба и луковицу. Поел аккуратно, тщательно пережевывая пищу. Чем лучше пережевываешь еду, тем больше сил она тебе возвращает.

Закончив нехитрый обед, достал фляжку и сделал паку глоткой горькой травяной настойки. Старый охотничий рецепт. Через несколько минут он станет немного сильнее и заметно быстрее. Чуть позже навалиться усталость. На поясе есть еще одно средство посильнее. Но если принять его, то простой усталостью потом не отделаешься.

Теперь пора переходить к самому трудному этапу. Если бы с ним был напарник, то было бы намного проще. Втроем вообще красота, но придётся все делать самому. Но Мартин не жалуется. Работа точно стоит потраченных усилий.