КРЕО
Шрифт:
Немаловажно и то, что пересечение их жизненных линий произошло в общем дворе неподалёку от Чистых прудов. Как уже говорилось, Котик и Крупный жили там с самого детства. Кася же объявилась сравнительно недавно – после детдома органы социальной опеки решили, что Кася может претендовать на запущенную однушку Марфы Ильиничны Парамоновой, её бабки по материнской линии. Бабка весьма своевременно переселилась в мир иной, как раз к моменту начала Касиной самостоятельной жизни. Таким образом, Марфина однушка избежала отчуждения в пользу государства в качестве выморочного имущества и была оформлена
В быту Кася была неприхотлива, делать ремонт и обставлять новое жилище ей не приходило в голову. Поэтому она ограничилась тщательной уборкой накопившегося за годы одинокой Марфиной жизни мусора и химической атакой на тараканов и клопов, обильно заселивших Марфину кухню и доисторическую тахту.
Некоторому обновлению интерьера способствовало удаление из однушки оставшейся в наследство старушечьей рухляди и допотопных предметов женского гардероба, а также замена полюбившейся разнообразным насекомым тахты на китайскую раскладушку, разработанную шведским мебельным гигантом «ИКЕА».
Крупный, вне дома ощущавший себя чем-то вроде слона в африканской саванне, не имел привычки обращать внимания на окружающих, а те и не стремились это внимание к себе привлекать. Поэтому первым, кто заметил появление Каси во дворе, был именно Котик. С его повышенным природным любопытством он любил исподволь разглядывать и изучать других людей, постоянно их оценивая, сравнивая и ставя в различные ситуации собственной жизни. Особенно ему нравилось находить в других какие-то черты или повадки, стоившие того, чтобы их творчески переработать для собственных целей.
Увидев выходящую из соседнего дома девушку необычной яркой внешности, Котик тут же развернулся и пошёл следом, оценивая свои шансы на знакомство, которые принципиально считал значительно выше среднего.
К его удивлению, девушка внезапно остановилась, вперила в него немигающий бирюзовый взгляд и чуть хрипловато произнесла:
– Чего тянешься, познакомиться, что ли, хочешь? Ну, давай. Я – Кася.
Редко теряющийся Котик опешил и, слегка запинаясь, представился:
– А я – Котик.
– Что ещё за Котик? Ладно, Котяра будет твоя кликуха, – засмеялась Кася.
Они договорились встретиться тем же вечером и после недолгого сидения в близлежащем пивбаре переместились на раскладушку в Касиной квартире. Котик снова был поражён тем, как легко и непринуждённо клёвая Кася уступила его на сей раз необычно робким предварительным ласкам. Единственным условием было наличие презерватива.
Несмотря на многозначительные декларации преподов и воспитателей детдома, интимные отношения между подростками были там обычным явлением. Поэтому Кася считала секс своего рода бытовым удовольствием и естественным атрибутом отношений. Разве что, поработав после детдома несколько месяцев в регистратуре районного вендиспансера и оценив многообразие пациентов и диагнозов, Кася приняла непоколебимое решение – при любых обстоятельствах секс должен быть гигиенически безопасным.
После столь быстрого сближения Котик чувствовал себя героем и не преминул поделиться новым приключением с Крупным. Крупный отреагировал, только когда увидел Касю воочию.
– Грамотно
К Касе же после недолгого общения проникся необычным для него чувством уважения: возможно, подобные чувства испытывает африканский слон, встретив в джунглях чёрную пантеру. Позже, прочувствовав силу её гипнотизирующего взгляда и убедившись в редкой проницательности и интуиции, Крупный признал Касю за неформального лидера их небольшой команды.
Поэтому, когда внимание Каси было привлечено странноватым незнакомцем, механизм потрошения лохов заработал слаженно и гладко. Незнакомец выглядел заурядным «клиентом» и не вызывал дополнительных эмоций.
Последующее вспоминалось и Крупному, и Котику как нечто нереальное, происходящее как бы отдельно от их сознания, намерений и действий.
– Вроде как меня инопланетяне хотели утырить, – вспоминал Крупный.
– Во-во, прямо конкретный Гарри Поттер, – вторил ему регулярно посещающий местный кинотеатр Котик. Скулу его украшал набухающий синяк – последствие одной из оплеух Крупного.
12. Осознание
Осознание цели Акции – освобождение Узника – пришло почти мгновенно.
Крео понимал необходимость освобождения Узника как производную от важной для Системы функции, которую Узник был призван осуществить в будущем. Освобождение Узника из заключения также значительно снижало угрозу физическому существованию Узника.
Действия Системы были несравнимо более многоходовыми, чем даже партия новейших шахматных компьютеров. Пользуясь темпоральной терминологией Терры, последствия просчитывались на годы, десятилетия и столетия в контексте всего возможного разнообразия возникающих обстоятельств. Инвариантными оставались лишь основополагающие постулаты Системы.
Крео беспокоило, что характерное для Терры мироощущение, комплекс понятий и их взаимосвязь всё глубже проникали в его сознание. В принципе, подобное было обычным при материализации и проведении Акции. В нынешнем случае особенное заключалось в навязчивом и отвлекающем воздействии иррационального, чувственного начала, занимавшего в когнитивных системах планеты слишком большое место.
Собственно, у жителей Терры чувственное, как правило, доминировало над рациональным. Данный феномен объяснял многие явления – суеверия, религии, комплекс эмоций, связанных с размножением и воспроизведением видовых признаков, стремление к первенству, обогащению, власти.
В сравнении с Акциями, осуществлёнными прежде, Крео был вынужден ощущать, впитывать и анализировать гораздо больший объём нелогичного и иррационального, характерного не только для взаимоотношений местных особей, но и для цивилизационной истории планеты. С одной стороны, это вызывало естественное волнение и азарт исследователя, но с другой – ясно осознавались сопутствующие помехи и препятствия.
Аборигены, населяющие Терру, вели мучительное, по мнению Крео, существование, наполненное разрушительными эмоциями – ложью, завистью, враждой, предательством, презрением, обидой. Все они в той или иной мере объяснялись мыслителями Терры общим понятием – «эгоизм».