Креолка. Тайна аристократки
Шрифт:
Айша ухватилась за толстый тростник, надеясь укрыться в тени, но оказалась на открытом пространстве. Лунный свет освещал убийцу и ее обнаженное тело. Краем глаза Айша увидела, что к ней приближается белозубый человек. В руках у него сверкнуло длинное лезвие. Это был Голо, он высоко поднял мачете и собирается нанести ей удар. Мачете опустилось, Айша закричала и — ничего не почувствовала. Образ Голо распался, будто лезвие разрезало его пополам, а в образовавшейся пустоте появился хозяин. Айша заметила, как блеснули его ястребиные глаза, затем очертания хозяина стали расплываться.
Айша
— Мадемуазель, с вами все в порядке? Я слышала, как вы звали.
Айша прикрылась простыней и опустилась на подушки.
— Подойди ближе, — прошептала она, глядя на служанку, почти ее сверстницу. — Ты видишь кошмары?
Служанка покачала головой:
— Редко, мадемуазель. Может, мне лечь на диване, если вы не хотите остаться одна? Я раньше не раз поступала так, когда прислуживала другим дамам.
— Зажги эту свечу. — Да, пусть служанка будет рядом: она не вынесет эту ночь в одиночестве. — Хорошо. Пойди, принеси свое белье.
Служанка вернулась с подушкой и одеялом.
— Я проверила дверь, мадемуазель, так что не беспокойтесь. Все заперто. Это место похоже на крепость.
Служанка устроилась на диване, робко посмотрела на Айшу и погасила свечу.
Спустя некоторое время Айша сделала то же самое. Услышав ровное дыхание служанки, она поняла, что та уснула. Айша лежала с открытыми глазами и видела в темноте прямоугольную дверь и зеркало на стене. До рассвета еще оставалось много времени. Айше казалось, будто она с Флорусом на корабле, и оба устремились во мрак. Айшу терзало то, что осталось позади, и то, что ждет ее впереди.
Да, именно так складывалась ее жизнь: на поверхности жалкий маскарад, втайне же ею руководила твердая цель. Пока хозяин жив, она не узнает покоя. Она должна отомстить тому, кто исковеркал ее судьбу, а также судьбы Жозефа, Лори, Мерле, Ниа и всех тех, которые страдают в «Каскадах». Айша не оставила себе иного выбора: она уничтожит хозяина, иначе он погубит ее.
САЛОНЫ
Ги де Ришмон уединился вместе с шевалье д’Эоном в нише недалеко от гостиной элегантного дома на Иль Сент-Луи. Его снедало любопытство: все, что Ришмон услышал в Париже два дня назад, свидетельствовало о том, что шевалье недавно влюбился, и ему пообещали найти какую-нибудь должность за рубежом.
— Что значат эти разговоры о дипломатической миссии?
Шевалье удивился, но этот вопрос был ему приятен.
— Скажи мне, как ты узнал: ведь это секрет.
— Правда? Я слышу твой секрет два раза в день от людей, которым ты и графиня де Рошфор сообщили о нем строго конфиденциально. Говорят, ты уезжаешь на следующей неделе. — Шевалье нахмурился и кивнул. — Куда они посылают тебя?
— Сначала отвечу на второй вопрос. Об этом я не сообщал никому, клянусь.
— За исключением графини де Рошфор.
Шевалье невольно покраснел.
— Без нее ничего такого вообще не случилось бы. Получив приглашение на бал в Версале, она любезно предложила мне сопровождать ее. Сент-Фуа, Дюбарри и Лораге составили нам компанию. Они утверждали, что некоторые гости придут в масках. Поэтому и посоветовали мне надеть женский наряд. Знаешь, много лет назад я делал это, когда мы ходили в доки и вместе с Грекуром попали в беду.
— Боже милостивый! — Ги хорошо помнил непутевого студента Грекура, который безвременно погиб. Ги никогда не любил ни Грекура, ни его беспутных старших друзей. Тем не менее они чем-то привлекали д’Эона. — Тебе не показалось, что твои юношеские переодевания неуместны и рискованны при дворе?
— Я не удержался: меня очаровала Мари де Рошфор. Она предложила мне свой наряд и даже вызвалась одеть меня. Я просил ее оставить меня одного в спальне в ее доме, пока я переодевался. Но она заявила, что затянет все тесемки. Пока ее пальчики бегали по моему телу, я представлял грядущую ночь, когда этот процесс повторится, но уже я дам волю своим рукам.
— Итак, ты отправился на бал. Тебе удалось добиться успеха?
Глаза шевалье насмешливо блеснули.
— Мы приехали, нас впустили, я очаровательно танцевал. Почти ни одна душа меня не узнала, зато от кавалеров не было отбоя. Наконец, после ужина прибыли члены королевской семьи, но я держался в противоположном конце помещения. Конечно, я не так глуп, поэтому не позволил представить меня им.
— Конечно.
— Затем распространились сплетни. Думаю, их распустила Помпадур. Говорили, будто кто-то из собравшихся явился в маскарадном костюме, и все решили, что это я.
— Не может быть!
— Представь себе, я считал, что в бальном зале никто не может этого точно знать. Лораге и Сент-Фуа веселились как никогда в жизни. Дюбарри, криво усмехнувшись, отвел меня в сторону и сказал, что ему кое-что предложили. Знатная дама, услышав эту историю, отказалась поверить ей. Она заявила, что ее не обманешь. «Я женщина и готова поставить тысячу ливров, чтобы доказать свою правоту». — Шевалье пожал плечами. — При дворе делают ставки на что угодно. Дама пожелала встретиться со мной в отдельных апартаментах, дабы убедиться в своей правоте и выиграть пари. Дюбарри убеждал ее, что она ошибается.
— Она хотела побеседовать с тобой наедине и доказать, что ты женщина?
— Вот именно. Я не исключал, что она рассчитывает выиграть в любом случае.
— И ты согласился.
— Поскольку все об этом только и говорили, я согласился. Что лучше — полная комната сплетников или одинокая герцогиня, снедаемая любопытством? Только так я мог спастись. После неприлично долгой беседы я собирался скрыться через заднюю дверь и стать богаче на тысячу ливров. Меня сопровождал слуга, и я последовал за ним во внутренние апартаменты. Он оставил меня одного в очень красивой комнате, и я стал ждать. Признаться, ожидание оказалось… вполне приятным.