Креольская невеста
Шрифт:
– Не нужно мне такого риска! – отрезала Камилла. Дядя Жак отвернулся от окна и серьезно посмотрел на племянницу:
– Чего ты от меня хочешь? Я этому человеку не приказчик. Он сам решил заниматься контрабандой.
– Я знаю, что ты иногда нападаешь на корабли тех стран, которые не указаны в твоем каперском свидетельстве. Я попрошу только об одном – не привозить незаконную добычу сюда, в дом Саймона. Пусть его дом служит складом лишь для легальных трофеев.
– Тогда какой смысл держать склад? Легальные товары я и в порту могу складировать.
Об этом Камилла не подумала.
– А-а…
– Не выйдет. Пойми, камелия, крошка, не стоит вмешиваться в дела своего мужа. Не женское это дело. Кроме того…
Но тут Камилла перестала слушать дядюшку. С улицы донесся знакомый звук. Кто-то свистел. Когда Саймон уходил сегодня из дома, он тоже насвистывал…
Нет, не может быть. Камилла взглянула на часы, стоявшие на каминной полке. Сейчас еще слишком рано! Саймон сказал, что не вернется до ужина! Камилла услышала, как хлопнула входная дверь. У нее оборвалось сердце.
– И не стоит забивать этим свою прекрасную головку, – продолжил дядя. В это время в гостиную вошел Саймон. – Твой муж и я будем очень осторожны.
– В чем это мы будем осторожны? – резким тоном спросил Саймон на английском.
У Камиллы душа ушла в пятки. Неужели догадался? Он никогда не простит ее, узнав, что она ослушалась в столь принципиальном для него вопросе. Камилла бросила на дядю умоляющий взгляд. Хоть бы он замолчал! Но тот, похоже, ничего не заметил.
– В нашем деле, майор, – ответил дядя Жак тоже по-английски. Тон его звучал слегка покровительственно, словно его забавляла эта история: – Ты мне правильно тогда говорил, в субботу. Моей племяннице не дает покоя наш бизнес.
– Неужели? – желчно переспросил Саймон.
Камилла чувствовала, как он сверлит ее глазами, и старалась на него не смотреть. Ее колотила дрожь.
– Я не ждала тебя так рано, – сказала она, изо всех сил пытаясь скрыть страх.
– Генерал сжалился над молодоженом и отпустил меня домой.
– Я рада. – Камилла попыталась придать голосу убедительность. – Хочешь пирожок? Я их совсем недавно напекла.
– Спасибо, я не голоден. – Саймон подошел поближе к диванчику. Было заметно, что он едва сдерживает гнев. – Лучше расскажи мне, что тебя так разволновало.
– Не будь так суров с женой, друг мой, – поспешил вставить дядя Жак, предчувствуя надвигавшуюся грозу. – Для женщины вполне естественно беспокоиться о муже. Ты радоваться должен, что она за тебя так волнуется!
– За меня? – с удивлением переспросил Саймон.
– Разумеется. А за кого же еще? Ты ведь знаешь женщин. Вечно они волнуются, и всегда без причины! Камилла боится, что тебя арестуют, если ты продолжишь вести со мной подпольный бизнес. – Лизана громко расхохотался. – Представляешь, говорит, что я не должен хранить здесь товары, которые… как бы это сказать… были приобретены не совсем честным путем. Какая странная мысль! Будь я честным капером – зачем бы мне понадобилась твоя помощь?
– Да, и правда, очень странная мысль. Как ты могла сморозить такую глупость, Камилла? – спросил Саймон.
Камилла наконец осмелилась поднять на него
– Да нет, я так, просто предложила… – еле слышно пробормотала она.
– Просто так предложила? – повторил дядя Жак. – А по-моему, ты говорила вполне серьезно. Но обещаю тебе, моя милая: мы будем очень осторожны. Не правда ли, майор? За нас не нужно бояться.
– Конечно, не нужно. Мы будем крайне осторожны. – Голос Саймона звучал спокойно, но это было показное спокойствие. Камилла сама начала сердиться.
Подумать только, какой наглец! Сидит тут и притворяется верным сообщником ее дяди, а сам уже представляет, как тот будет болтаться на виселице. Как ей сейчас хотелось положить конец этому двуличию, встать и рассказать дяде Жаку, что замышляет этот негодяй!
Но она не могла этого сделать. Ведь если дядю Жака поймают, еще не факт, что его повесят. А если она хотя бы заикнется дяде Жаку о планах мужа, Саймона можно считать покойником.
Камилле не оставалось ничего другого, как только слушать разговоры дяди с Саймоном о контрабанде. Она старалась ничем не выдать обуревавший ее страх.
Саймон пошел проводить ее дядю, а когда вернулся, Камилла приготовилась к скандалу.
Но скандала не было. Некоторое время Саймон смотрел на жену, нахмурив густые брови, затем глубоко вдохнул и произнес спокойным голосом, не предвещавшим ничего хорошего:
– Значит, ты все-таки решила предупредить своего дядю, несмотря на то что я запретил тебе это делать.
Он сбросил с себя пиджак и закатал рукава рубашки.
– Как ты понимаешь, я намерен положить конец этому непослушанию. Ну что ж, моя дорогая женушка, готовься принять наказание.
Глава 18
Не делай добра, а то пожалеешь.
Саймон ждал, когда до Камиллы дойдет смысл сказанного, с довольным видом наблюдая, как постепенно округляются ее глаза.
Он начал не спеша надвигаться на нее. Негромко вскрикнув, Камилла попятилась к двери:
– Саймон, все было не так, как ты думаешь. Я ничего ему о тебе не рассказала! Клянусь! Я никогда не стала бы рисковать твоей жизнью!
Она побледнела, а затем, развернувшись, опрометью бросилась вон из комнаты и вверх по лестнице. Саймон поспешил за ней. Увидев, что она направляется к той спальне, где пряталась от него первые три дня свадьбы, он тихо выругался.
Камилла уже собиралась захлопнуть у него перед носом дверь, но Саймон вставил в щель краешек ботинка и потянул дверь на себя:
– Не сегодня, принцесса! Даже не думай, что у тебя получится от меня спрятаться!
Камилла попятилась и попробовала сменить тактику:
– Я не боюсь тебя, Саймон. Делай, что считаешь нужным. Я выполнила свой долг и повторю попытку, представься мне снова такая возможность.
Наверняка эта упрямая маленькая ведьма так и поступит.
– Вот почему с тобой так сложно, Камилла. – Саймон вошел в комнату, захлопнул за собой дверь и начал развязывать галстук. – Ты не понимаешь, когда пора сдаться. Ты продолжаешь сражаться даже после того, как проиграла.