Креольская невеста
Шрифт:
– Что у тебя за дело? И почему так поздно?
Саймон взглянул на дом и пробормотал:
– Лучше тебе этого не знать.
– Нет, лучше знать. Утром, когда пришло приглашение, ты мне ничего не сказал.
И тут Камилла вспомнила, в какой он пребывал нерешительности, ему словно не хотелось ехать на этот обед. Недоброе предчувствие кольнуло сердце.
– Саймон, что происходит? Что все это значит?
– Возвращайся домой и приятно проведи время с тетей и дядей. Завтра я все объясню.
Этот ответ
– Ружья на месте, сэр, а Робинсона до вашего прибытия заперли в сарае.
Какие ружья? И что делает Робинсон у них в сарае? Робинсон… разве не так звали сержанта-изменника? Точно! Именно он свел Саймона с дядей Жаком.
Камилла все поняла.
– Значит, сегодня? – испуганно прошептала она. – Вы арестовываете его сегодня.
В этот момент солдат заметил ее и начал извиняться. Саймон резко его оборвал:
– Хватит, помолчите. – Он взял у солдата вожжи. – Теперь можешь возвращаться. Скажи им, что я скоро буду.
Камилла посмотрела вслед ускакавшему солдату. Саймон обернулся к ней.
– Значит, сегодня? – спросила она с несчастным выражением лица.
Саймон кивнул:
– Сегодня. Он прибудет в наш дом около полуночи и привезет награбленное.
Уточнять, кто это, не было нужды. Камилла поняла, почему Саймон сегодня так странно себя вел. Он обо всем знал заранее. И знал, как она на это отреагирует.
– Только не говори, что это известие застало тебя врасплох, принцесса, – пробормотал он. – Ты должна была знать, что рано или поздно это произойдет.
– Но ты же ничего не сказал…
– Я подумал, что будет лучше, если ты узнаешь потом… когда все закончится.
Тут Камилла рассвирепела. Значит, и это он от нее скрывал! История с Нилом повторяется!
– Нет, причина была другой, – огрызнулась она. – Ты ничего не сказал, потому что боялся, что я предупрежу дядю.
– Вовсе нет! – возразил он, но по выражению его лица Камилла поняла, что он лжет.
– Ты мне ничего не сказал потому, что не доверяешь мне. Именно поэтому ты не рассказал мне когда-то про Нила. – Камиллу душила злость. Она почти кричала: – В самом деле, разве можно доверять жене? Она всего лишь женщина, да к тому же креолка!
– Дело не в этом.
– Нет, в этом. Признайся, Саймон. Тебе нужна жена только для удобства. Ты хочешь иметь чистый дом, вкусный обед и… хорошую любовницу. Ты хочешь, чтобы я делила с тобой постель, но не желаешь доверять мне, когда дело касается Нила, моего дядюшки или…
– Черт побери, Камилла, – перебил ее Саймон, – разве тебе можно доверять? Ты ведь хотела втайне от меня предупредить дядю; рвалась туда, куда
Камилла бросилась за ним и, прежде чем Саймон успел понять, что происходит, выхватила у него из рук поводья. Она была в ярости: как он смеет!
– Да как ты можешь говорить о преданности? Дезире и дядя Жак заслужили мою преданность – ведь они столько лет обо мне заботились! Они никогда не лгали мне, никогда меня не обманывали!
– Никто из них не был на тебе женат. Ради Бога, перестань! Я устал выслушивать, как плохо я с тобой обошелся. Сделал вот тебе предложение, а не надо было: Ты поселилась в моем доме, я дал тебе свою фамилию… и свою любовь. – Он понизил голос и выразительно посмотрел на нее. – Но тебе этого, похоже, мало.
– Да, мало! – воскликнула Камилла. – Потому что ты не доверяешь мне! Когда мы поженились, ты лгал мне. Решил, пусть лучше я буду считать тебя проходимцем, лишь бы не говорить мне правды. Ты даешь мне гораздо меньше, Саймон, чем я тебе. Ты решаешь за меня мою судьбу, а я должна во всем быть покорна! – При слове покорна Саймон фыркнул. Камилла оставила это без внимания. – Может, я не во всем поступала, как тебе хочется, но я никогда ничего от тебя не скрывала. Я никогда не лгала тебе.
Слова застревали у Камиллы в горле. Она с трудом заставила себя произнести:
– Ты скрываешь от меня свой настоящий характер… скрываешь свои мысли и желания… Какой же ты можешь требовать от меня преданности? Ведь я даже не знаю, какой ты на самом деле. Да и сам ты верен только своей мести.
Свободной рукой она прикоснулась к его руке. Саймон никак не откликнулся на это прикосновение. Он словно отгородился от всего мира невидимой стеной, за которую никого не пускал. Даже ее.
– Ты говоришь, что не видишь моей преданности. Но какой ты можешь требовать от меня преданности, когда сам мне не доверяешь?
– Камилла, – хрипловато произнес Саймон и взял у нее поводья. – Я доверяю тебе во всем, кроме того, что касается твоего дядюшки. Ты хочешь, чтобы ради тебя я позабыл о долге, но я не могу этого сделать! Камилла грустно покачала головой:
– Не о долге, Саймон, а о мести. Я знаю, что ты должен арестовать дядю. Единственное, о чем я прошу: не убивай его и не отправляй на виселицу. Я знаю, что прошу много, но тем не менее…
– Скажи мне, принцесса, чего ты от меня хочешь? Чтобы меня разжаловали? Чтобы я попал под военный трибунал? Или просто хочешь, чтобы я сегодня ночью сложил оружие и меня прирезали Лизана и его сообщники?