Креольские ночи
Шрифт:
– Я послал за Франсуа конюшего, – сказал Луи, ускоряя шаг, чтобы поспеть за Рене. – Я не поехал за ними, потому что не уверен, что смог их бы поймать – в моем-то возрасте. Но конюший – молодой парень, и у него есть оружие.
– Кто-нибудь оседлал Варвара?
– Да. Солнце уже всходит. Вам не составит особого труда ехать по следам трех лошадей.
Рене весь кипел от ярости. Три лошади! На одной из них сидит Элина! Элина, которую бросает в жар от одного только вида этих животных! Которая даже не может заставить себя дотронуться до
Рене молил Бога о том, чтобы спас ее. Если Франсуа удастся добраться до нее раньше, чем подоспеет Рене…
– Держись, милые глазки, – прошептал он, стремительно шагая по направлению к конюшне. – Пожалуйста, держись, любовь моя!
В голове Элины начало проясняться. Ее рука и нога были придавлены чем-то тяжелым, сама она лежала в холодной и мокрой грязи. Девушка медленно открыла глаза.
Неудивительно, что у нее так болела нога, придавленная лошадью. Раненая лошадь жалобно ржала, по телу пробегали судороги. Элина погладила несчастное животное, что-то ласково приговаривая.
– Как это благородно с твоей стороны, – раздался неподалеку язвительный голос. Элина повернула голову и увидела Франсуа. Он сидел на сухом бревне у самой воды.
– Помогите, – попросила она его. В ответ он злобно улыбнулся.
– Помочь? А с какой стати?! Лучшего исхода я и желать не мог! Я надеялся, что ты так и не придешь в себя, но, раз уж это случилось, придется расправиться с тобой по-другому. Но так, чтобы в твоей смерти не могли обвинить меня.
Он встал, и Элина похолодела от страха.
– Зачем вы так поступаете? – шепотом спросила она. – Ведь поместье отца достаточно велико, там хватит места для всех. Мне вообще не нужны его деньги. И никогда не были нужны. А теперь, когда мы с Рене собираемся пожениться…
Франсуа рассмеялся:
– В этом-то и дело, милая сестрица. Мой дядюшка души в тебе не чает. Он сделает все, о чем бы ты его ни попросила. Он никогда не простит мне того, что я убил твоего брата. Но если твое мертвое тело, придавленное лошадью, найдут на болотах, дядя Рене не сможет ни в чем меня обвинить. Все наследство будет принадлежать мне.
– Это не сработает, Франсуа, – холодно произнесла Элина, стараясь говорить как можно спокойнее. – Ваши друзья наверняка обо всем рассказали Рене, он знает, куда мы поехали, и, конечно же, отправился за нами следом.
Франсуа злорадно ухмыльнулся:
– Единственным, кто ехал за нами следом, был тощий конюший. Я отправил его на тот свет всего лишь одним выстрелом. Еще одну пулю приберег для тебя.
Франсуа посмотрел куда-то в сторону от нее, и его улыбка стала еще шире.
– Похоже, леди Фортуна еще не отвернулась от меня, – сказал он торжествующим тоном.
Элина повернула голову и увидела, что к ней медленно приближается аллигатор, грациозно скользя по воде.
Элине не доводилось видеть подобных животных, но она много слышала о них. Рене рассказывал ей об их ужасной силе и прожорливости. Глаза рептилии
В отчаянии она начала извиваться, надеясь выбраться из-под лошади, но это ей не удалось.
– Если не возражаешь, – вставая, сказал Франсуа, – я буду наблюдать за тобой с небольшого расстояния. Не хочу, чтобы твой пупырчатый друг позавтракал мной вместо тебя.
– Франсуа! – закричала она. – Вы можете застрелить его из пистолета! Вы должны это сделать! Ведь мой отец – это и ваш отец! В наших жилах течет одна кровь! Мы оба Ванье!
На мгновение он остановился, но Элина так и не поняла, передумал он или нет, потому что в этот момент услышала еще один голос:
– Элина! Где ты? – Рене был где-то неподалеку.
Франсуа замер.
– Я здесь! – закричала она. – Рене, сюда!
– А ну заткнись, сука! – прошипел Франсуа.
Он выхватил пистолет и нацелил его ей в голову. Но опоздал. Рядом с ним, откуда ни возьмись, оказался Рене с горящими от гнева глазами.
– Опусти пистолет! – скомандовал Бонанж. Ему хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. – Ты не посмеешь убить ее здесь, у меня на глазах!
– Не посмею?! – воскликнул Франсуа, не собираясь опускать пистолет. – Я не позволю твоей любовнице убеждать тебя, будто бы это я убил ее брата. Ты ослеплен и не видишь, что она – лгунья, мошенница и…
– Она никогда мне не говорила, что это ты убил ее брата. Ты сам только что сказал это. Я даже не знал, что тебе известно, что Уоллес был ее братом. – Рене старался говорить очень спокойно, но глаза его яростно блестели.
Франсуа побледнел.
– Этот сопливый карточный шулер пытался меня одурачить, поэтому я выстрелил в него. Это была самозащита – он стрелял в меня первым!
– Да, из того пистолета, что украл у меня несколькими часами раньше. Тебе известно, что я нашел его рядом с телом Алекса? Все пули в нем были на месте, значит, из него не стреляли. Зачем же ты защищался, если он даже не пытался стрелять в тебя, Франсуа? Мне все известно. Каждый твой подлый шаг к одной-единственной цели: помешать Элине и ее брату получить то, что полагается им по закону. Нет нужды продолжать все это. Опусти пистолет.
Франсуа не опустил. Тогда Рене вытащил свой револьвер.
– Если ты попытаешься ее убить, мне придется выстрелить. Франсуа направил оружие на Рене. И ухмыльнулся:
– Выстрелить в меня?! Сомневаюсь в этом, дорогой дядюшка. Ты слишком привязан к семье, чтобы совершить нечто подобное. Ты не сможешь убить своего единственного племянника. А мне ничто не помешает застрелить тебя, не испытав при этом ни малейших угрызений совести. Застрелил же я собственного брата!
– Правда? – грозно проговорил Рене, приближаясь к племяннику. – А как ты после этого посмотришь в глаза своей матери?