Крепость на планете Цветов
Шрифт:
– А как Славик Лисянский сейчас поживает? Три года прошло с тех пор, когда я последний раз видел этого закоренелого и милого холостяка.
– Коля, ты не поверишь! Но он уже не холостяк. Женился Старый Лис! Женился, наконец, бродяга!
– Не может быть! Нет, он, конечно, не такой уж и старый… лет тридцать пять, не больше. Но мне всегда казалось, что скорее космический холод сменится космической жарой, чем этот ценитель уединения и покоя решится на такой шаг как женитьба. Может быть, ты ошибаешься? Информация точна?
– Об ошибке не может быть и речи! Дело в том, что все предсвадебное действо происходило на моих глазах. Более того, скажу тебе откровенно, даже при моем непосредственном участии! Вот, вот, представь себе! –
«В чем дело? – спрашиваю, – Славик, тебе что, плохо?» «Нет, – отвечает, – мне хорошо. Так хорошо, словно я без скафандра сквозь солнечную крону пролетел… До того хорошо». «Ну, – думаю, – все, сделали свое дело эскулапы! Не выдержал парень перегрузок у медикологов. Докололись на этот раз Айболиты, перестарались!»
А он спрашивает: «У тебя одеколон есть и расческа?» Я не понял. «Какой еще, – говорю – одеколон? Зачем? Может быть, лучше нашатырный спирт? Могу предложить. Понюхаешь – сразу легче станет». «Нет, – говорит, – одеколон давай. И расческу! Я свою… потерял кажется… давно. Только одеколон мне самый лучший нужен! У тебя какой? Как называется?» «Есть, – отвечаю, – приличный. «Космический бриз» называется». «Давай сюда твой бриз, говорит, скорее!» Остался я один и думаю: «Интересно, в чем тут дело? Лиса такие мелочи как собственный внешний вид никогда не интересовали».
– Ник, ты, наверное, помнишь его прическу?
Николай Селиванов кивнул.
– Голова у Лисянского всегда выглядела так, словно только что из открытого иллюминатора Вселенную разглядывал. Волосы постоянно дыбом стояли.
– Вот-вот.
Всеволод Дежнев сделал паузу и отпил из бокала.
– Папа, рассказывай, что дальше произошло, – попросила заинтересованно Аулита. – Интересно же!
– Интересно? – улыбнулся отец. – В таком случае, продолжаю… Появляется он следующим утром. В парадном мундире, на груди знаки отличия, медали в два ряда. Из них, между прочим, две серебряные звезды. И причесан Лис, прилизан просто до неприличия. B руках мой одеколон держит. «В чем дело? – спрашивает. – Крышка никак не открывается!» Я ему как ребенку объясняю: «Крышку открывать не надо, потому что ее невозможно открыть. Просто нажми вот эту кнопку. Видишь? Вот отсюда, из этого маленького отверстия брызнет аромат. Вот так! Понял?» «Понял», – отвечает. И давай тут же на эту кнопку давить! Поливает себя со всех сторон, как из огнетушителя! Я его за руку схватил. «Ты что делаешь!? – говорю. – Иди скорее проветрись, пока в отсеке из-за сильной загазованности аварийная сигнализация не сработала!» А он в ответ: «Не беспокойся! Кашу, мол, маслом не испортишь!» И давай у зеркала вертеться, чего за ним никогда не наблюдалось. Повертелся и за дверь! Через месяц узнаю новость: у нас на борту звездолета свадьба! Лисянский женится на медсестричке Лейле Поляковой!
Данилу и Аудиту позабавила трогательная история любви Лисянского. Посмеялись они и над его прозвищем Старый Лис. Данила, впрочем, давно знал, что астронавты обожают давать друг другу безобидные, чаще всего смешные прозвища. Между тем, друзья астронавигаторы продолжили беседу. Тема разговора, которую они затронули на этот раз, оказалась чрезвычайно интересной для мальчика и девочки. Данила и Аулита, позабыв обо всем на свете, приготовились слушать, превратившись в само внимание.
Странная конференция
– Сегодня утром, – рассказывал Всеволод Дежнев, – ко мне обратился мой давний знакомый. Он предложил мне, как сам выразился, посетить одну интересную научную конференцию в одном не менее интересном научно-исследовательском институте. Им там, оказывается, был позарез нужен консультант по межзвездным перелетам. Кстати, незадолго до нашей с ним встречи я совершенно случайно узнал, что мой знакомый с некоторых пор числится сотрудником Главного Управления Космической безопасности.
– Серьезное ведомство, – заметил Данин отец. – Интересно, какого рода научной деятельностью решила заняться космическая разведка?
– Я как раз к тому подхожу, Коля, – сказал Дежнев. – Сам понимаешь, отказывать сотрудникам космической безопасности было бы с моей стороны просто не красиво. Поэтому я согласился, спросив лишь, как называется этот интересный институт. Ответ прозвучал коротко: НИИСАВ.
– НИИСАВ? Впервые слышу, – удивился Селиванов.
– Представь себе, я тоже удивился, – согласился Всеволод. – По дороге, когда мы летели над Индийским океаном, я незаметно обратился к личному интерфейсу. Сделал запрос в центральную базу данных. – И что ты узнал?
– А ничего. Вернее, мне сообщили, что научно-исследовательского института с подобным названием просто не существует! Из этого я сделал вывод, что институт строго засекречен.
– Не знал, друг, что до сих пор существуют секретные институты.
– Кстати, расположен он в очень живописном месте. На Ладоге, у Сегежского озера. Должен сказать – прекрасные заповедные места! – Знаю-знаю, рыбалка там отличная.
– Когда мы приземлились, и я огляделся вокруг, то же самое о рыбалке подумал. Так вот, на конференции меня усадили зачем-то на почетное место в президиуме. Кое-кого из ученых, собравшихся в зале, я знал лично. Сразу бросилось в глаза, что все они специалисты в разных областях по работе во внеземелье. Первым выступил академик Плюхман.
– Не тот ли Плюхман, известный исследователь разумных инопланетных форм жизни?
– Тот самый, Коля, тот самый. Сижу я, значит, в президиуме, внимательно слушаю. И не могу понять, – сплю я или не сплю! Даже за ногу себя ущипнул, дабы убедиться, что все происходит со мною наяву, а не во сне. Представь, светило современной науки, серьезный человек. Читает доклад на тему: «Уровни модуляций колдовского поля и предполагаемые способы его нейтрализации».
– He понял. Повтори, пожалуйста.
Дежнев повторил замысловатое название лекции.
– Академик полтора часа нес с кафедры какую-то чехарду о нейтринных полях, квантовом распаде. И это все вперемежку с чертями, ведьмами и гуслями-самогудами! Николай, я просто не верил своим ушам! Под конец он сам так запутался во всей этой мешанине, что махнул рукою и спустился в зал красный со стыда как рак. Можешь себе представить!? Они там, оказывается, изучают возможное существование чертей на нейтринном уровне. Это в наш-то просвещенный век! Невероятно… Согласись, просто невероятно!