Крепость на семи ветрах
Шрифт:
И парни исчезают в глубине тоннеля.
Оборачиваюсь. Двое выскочивших ранее из-за угла бойцов уже торопливо заваливают траншею каким-то барахлом. Запрыгиваю в брошенный командный пункт и выкидываю оттуда несколько стульев. Самое то для обустройства временного заграждения. От пуль такая баррикада ни разу не защищает, спрятаться за ней невозможно, а перескочить сходу весьма затруднительно. Секунда, другая… - и проход по окопу становится практически невозможным. Какое-то время ребята здесь теперь продержатся. Пока не подойдёт танк…
Что-то
Блин! Так это радиостанция! Противник снял помехи. Надо полагать, управление боем вышло из-под контроля и у них, и они вынуждены были отключить помехопостановщики.
– … на связь! «Стрела»! «Стрела!»
– В канале «Стрела»!
– Командир! Здесь Но Гай! Подходим к месту боя!
– Минометы на дороге видите?
– Наблюдаю два.
– Их там больше должно быть. Заткните им глотку!
[1] "Выпрыгивающая" мина "ОЗМ-72"
Глава 31
Так… Это подтянулась моя первая группа – те, кто подрывали проход и устраивали завал на дороге. Немного, всего десяток бойцов. Но и десяток стволов в тылу у противника – это крайне неприятный для него сюрприз. Во всяком случае, они заставят замолчать минометы, и это уже хорошо.
Поворачиваюсь к стоящей позади меня девушке.
– Наверх пройти можем, чтоб не по окопам идти? Там сейчас кто только не скачет…
– Если только напрямик по склону, больше никак.
Фиговато… Во время такой прогулки ненароком могут и подстрелить. Но бегать по окопам в роли рядового автоматчика – затея еще более глупая. Поэтому, кивнув сопровождающей, выпрыгиваю на склон, и, держа в руках «метлу», пробираюсь наверх. Там, в центре управления минными полями, есть датчики, которые позволят мне более или менее объективно оценить происходящее. Да и связь там, надеюсь, уцелела.
Относительно спокойно удалось протопать не более двух десятков метров. Откуда-то справа, очумело стреляя на ходу во все стороны, выворачиваются с полдесятка человек. По характерному звуку выстрелов опознаю: противник. Толкнув в плечо связную, ничком падаю на землю, запустив в сторону стрелков парочку гранат. Негромко хлопают разрывы, и за моей спиной разражается непрерывной очередью «метла» сопровождающей. По-видимому, ей трудно прицеливаться одной рукой, вот она и компенсирует этот недостаток плотностью огня. Пальба в упор - весьма неприятное зрелище, и я сомневаюсь, что народ обрадованно побежит в нашу сторону, чтобы поделиться свежими впечатлениями.
Так или иначе, а вопящая толпень противника, огрызнувшись очередями, сваливает куда-то вбок. И тотчас же исчезает с глаз долой, словно провалившись под землю. Не иначе как спрыгнули куда-то в окоп. Ну и хрен с ними, у меня есть задача поинтереснее, чем отлавливать таких вот очумелых.
Вскакиваем на ноги, помогаю спутнице сменить магазин, и продолжаем топать наверх. Повезло или как, но больше на нашем пути никто не попался. И уже через несколько минут нас окликает часовой, залегший
– Докладывайте, командир отделения, - опускаюсь я на стул.
– Противник ворвался в траншеи, сплошной линии обороны больше нет. Отстреливаются те огневые точки и укрытия, куда пока еще не подошли танки. Удалось поджечь один бронетранспортер. Остальные ходят вдоль окопов и обстреливают вершину холма. Около застрявших танков наблюдаю передвижение людей. Боеприпасы к пневмопушкам и автоматическим гранатометам полностью израсходованы.
– Подкрепление?
– Там, - кивает девушка головой куда-то вправо, - на дороге горят две машины. Как я понимаю, это те, кто должны были подвезти нам противотанковое вооружение.
– Плохо. Нам нечем останавливать танки. Связь?
– Работает. Нас просят продержаться еще двадцать минут.
– Наши потери? – поднимаю глаза на комвзвода.
– Точно сказать не могу. Все огневые точки уничтожены, их расчеты в большинстве случаев погибли. Противник активно применяет огнемёты и использует взрывчатку для проделывания проходов. Из окопов вынесены порядка тридцати раненых. Количество погибших… - она запнулась.
– Ну?
– Я думаю… Человек двадцать-двадцать пять как минимум. Точнее сказать не могу.
– Потери противника?
– Данных нет… но только в поле зрения датчиков, я наблюдала не менее десяти попыток прорыва через минные поля. Во всех случаях мины сработали. По докладам с мест, только скорострельными установками было поражено не менее сорока-пятидесяти человек. Потери же от огня автоматических гранатомётов мы оценить пока не можем.
Выслушав все доклады, подвожу черту.
Задача нами, в принципе, выполнена - противник наглухо увяз, и никакого штурма АЭС уже не произойдёт. Попросту нечем.
Даже, если они освободят застрявшие танки (что произойдёт весьма нескоро), то уцелевшего личного состава и остатков боезапаса будет недостаточно, чтобы подавить оборону станции - а она уже наверняка приведена в боевую готовность. И противник не может этого не понимать.
И здесь у их командира возникает вопрос - а дальше-то что делать? Идти к электростанции?
А смысл?
Возвращаться назад?
Хорошо, вернулись…
И что теперь?
Но вот "отблагодарить" тех, по чьей вине оказалась сорвана "великолепно продуманная" операция - японцы попросту обязаны!
Бой разбился на отдельные схватки, и управлять им сейчас ни я, ни командир противника полноценно не можем. Не знаю, как для японцев, но для моих ребят драка в отрыве от основного подразделения является нормой. Они умеют воевать даже и в одиночку - а вот способны ли на это солдаты противника? Нет, я не сомневаюсь в их "упёртости" и физических кондициях, но поможет ли это в бою?
Упрямство и холодный расчет - вещи чуток разные!
За дверями вспыхивает - и тотчас же затухает перестрелка.