Крепость Орешек
Шрифт:
«Гражданский» Орешек московской поры, так же как и новгородский, до археологических раскопок казался бесследно исчезнувшим. Теперь же некоторые черты его устройства распознаны, и их можно сопоставить со сведениями письменных источников.
Жизнь Орешка московской поры запечатлели Писцовые книги Водской пятины, как в XVI веке именовали одну из областей Новгородской земли. Эти древнейшие дошедшие до нас описательные документы целого края перечисляют дворы, церкви, лавки, амбары, учитывают пашню, поименно перечисляют всех владельцев городских домов. Старейшая из Писцовых книг создавалась около 1500 года на основе сведений 1480-х годов.
Согласно Писцовым
По количеству дворов город превосходил Ладогу и Копорье, примерно равнялся Кореле и несколько уступал Яме.
Переписчик, для которого двор был единицей обложения, обязательно отмечал достаток горожан. Они делились на богатых — «лучших» и бедных — «молодых». Расселения по сословному признаку различных групп горожан, по-видимому, не существовало. Так, в крепости находился двор наместника, 7 дворов своеземцев — мелких землевладельцев, 5 дворов «молодых людей городчан», 2 двора поповских, 3 двора пищальников, 3 — воротников, 6 — пустых и 2 места пустых (очевидно, раньше были заселены). «Холопы великого князя» — воротники и пищальники — несли оборонную службу. Три двора пищальников указаны на Корельской стороне.
Большинство горожан занималось огородным земледелием и промыслами. Отдельно перечислены позёмщики (позём — арендная плата), занимавшиеся, например, рыболовством, охотой, торговлей.
Орешек около 1500 года предстает как город со значительным населением и как центр большой сельской округи. Ореховский уезд, существовавший, по-видимому, с XV века, соответствовал Шлиссельбургскому, Петербургскому и части Царскосельского уезда XIX века, вместе взятым. Он включал в себя 20 сел, 1274 деревни и 3030 дворов с преобладающим русским населением.
Кроме налоговых город нес и военные повинности. В одном документе 1545 года о сборе ратных людей и пороха по случаю Казанского похода сообщается, что ореховцы должны были выставить 29 всадников и 17 пищальников, из которых половину конных.
Примечательно, что в составе этого отряда было много людей, владевших огнестрельным оружием.
В Орешке московской поры существовали две церкви и два монастыря. Они владели загородными дворами и деревнями.
Внутри крепости находилась не сохранившаяся доныне церковь Спаса. На дошедших до нас планах XVII–XVIII веков в юго-восточном углу крепости изображена небольшая, почти квадратная бесстолпная церковь, по-видимому с крестчатым сводом. До конца XVII века это была единственная каменная невоенная постройка внутри крепостного двора. Шведы переделали ее в кирку, пристроив к ней деревянный крестообразный зал. После 1702 года эту церковь Иоанна Предтечи, как ее стали называть,
В 1757 году, как видно из записей, сохранившихся в Центральном государственном историческом архиве СССР, церковь осмотрел петербургский «архитектурный помощник» Сергей Густышев.
Он сообщал, что у каменной постройки «с лица у алтаря оказались трещины, також и внутри церкви в своде и в перемычке немалые имеютца трещины, особенно от тягости, имеющейся на оной церкви сверх свода каменной немалой шеи (то есть барабана)». Ремонтировать церковь так и не собрались и, очевидно, около 1770 года ее сломали. В 1776–1779 годах сенатский архитектор А. Вист, по проекту которого построено здание в Петропавловской крепости для «дедушки русского флота» — ботика Петра I, воздвиг в Шлиссельбурге новый храм Иоанна Предтечи.
Во время осмотра церкви Иоанна Предтечи С. Густышев вычертил ее план и зарисовал фасад, которые обнаружены в Центральном государственном архиве древних актов. Чертежи С. Густышева — самые подробные графические документы об этой постройке, которые сохранились.
Все старые планы церкви в деталях различались между собой, поэтому подлинные очертания памятника могли открыть только раскопки. На предполагаемом месте постройки действительно были найдены лишь обломки черепицы, раствор, блоки кладки. Даже фундамент не уцелел: он оказался разобранным. На небольшом участке сохранились плиты пола. Они лежали на земле с черепками XIV–XV веков. Это указывало на время возникновения церкви — не ранее конца XV века. Ее возвели, видимо, одновременно с оборонительными сооружениями московского периода. Не всегда лопата археолога отрывает хорошо сохранившиеся сооружения. И все же на основании всего обнаруженного при раскопках удалось установить время возведения церкви и тем самым представить масштабы московского строительства на острове.
Московский период был благоприятным для развития Орешка. В третьей четверти XVI века численность его насекания достигла 1200–1500 человек. Почти вдвое, по сравнению с 1500 годом, увеличилась зажиточная прослойка, появилась новая промежуточная категория «средних» людей. Разрастались посады. В них селилось все больше и больше горожан, ранее живших на острове. Собственно, в крепости осталось лишь пять дворов гражданской, военной и церковной администрации, а также помещения для гарнизона.
Своеобразный портрет города обрисовывает Писцовая книга, созданная в 1568 году. Этот уникальный документ, к сожалению, неопубликованный, хранится в Центральном государственном архиве древних актов. Бесстрастный перечень 191 двора и 302 их владельцев дополнен здесь указанием редких деталей городского устройства. По стечению обстоятельств «письмо» 1568 года отражает наивысший подъем средневекового Орешка.